Кольцо призрака

– Всю ночь теперь не засну! – Испуг Али был непритворен.

– Я ее сейчас поймаю, – предложила Анна. – Хотите? Я их не боюсь.

– Правда? – Аля сжала у горла мелкие кулачки.

«Хорошо, что я в джинсах», – подумала Анна и полезла в угол. Весь угол был заставлен пустыми бутылками из-под пива. Лягушка исчезла.

Щелкнул выключатель. С потолка опустился сиреневый абажур. В тот же миг стекла террасы со всех сторон залила чернота. Сосны пропали, только ветер на ощупь находил верхушки и раскачивал их. Волосы Али наполнились сиреневым воздухом. Мелкие блестящие мушки роились в ее волосах. Острая мушка влетела в один глаз Али и вылетела из другого.

Анна еще дальше заползла в угол. Теперь все больше попадались бутылки из-под портвейна. Тут Анна услышала близкий мокрый скрип. Лягушка вытянулась на задних лапах и обняла зеленую бутылку. Анна схватила ее и удержала за склизкие лапки. Бутылки раскатились в стороны, да черт с ними.

Анна повернулась к двум теням, молчаливо слившимся на стене. Но даже сиреневый срез абажура не скрыл гадливости и торжества во взгляде Али. «Вот ты как!» – подумала Анна. Она подошла к ступеням террасы и бросила лягушку в темноту. Аля косила глазами, зябко куталась в дым сигареты, натягивая его на плечи.

– Может, руки помыть хотите? – не скрывая брезгливости, предложила Аля, загораживаясь ароматным дымком.

«Ах, значит, ты так. Ах, ты так!»

– Что вы! Они такие чистенькие, – Анна проговорила это простодушно, по-детски тонким голосом. – Я, когда маленькая была, любила гулять, а за щекой лягушонок. Он там шевелится, а мне нравится.

– О-о! – Аля потерянно отшатнулась.

– Ты кофту не взяла, холодно. – Андрей ласково обнял Анну за плечи. – Ну, ладно, мы пошли, спасибо, Аля, поздно уже.

Его короткие ласки не насытили Анну.

– Надо же, какая стала баба! Научилась… – Анне показалось, Андрей сказал это почти с осуждением. – А до чего дрожать умела, ну, прямо не тронь…

Внезапная хмурость овладела им.

– Все какие-то морды, – пожаловался он, обводя пальцем зрачки сучков на бревенчатой стене. – Вон глядят. Рыла всякие…

В свете ночника, где на чайного цвета шелке ожогом отпечаталась лампочка, желтоватый профиль Андрея показался Анне остылым и жестким.

«Это все Алька, гадина, привязалась к нам, весь вечер испортила».

Анна положила руки Андрею на грудь, близко заглянула в глаза. Наклонилась, вдыхая родное дыхание.

– А… Это ты! Чего тебе?

– Андрюш, да что с тобой? У тебя настроение? Не надо так, пройдет.

– Пройдет, пройдет. Все проходит. – Андрей незнакомо усмехнулся.

Взгляд его чуть сместился. Анна ощутила напряжение, слабый наэлектризованный волосок у своего виска. Смотрит мимо нее. Да что с ним?

– Постой, как же… – сказал вдруг Андрей, – Черт, хорошо вспомнил, мне же завтра к Генке. Договорились статью кончать.

– И я с тобой в Москву. Я дома приберусь, к Марише заскочу.

– Зачем? Зачем тебе мотаться? – Андрей перегнулся через нее и погасил ночник. Его резкий жест и внезапная темнота подтвердили окончательность решения. Но голос Андрея был привычный, мягкий. – Завтра же Валера придет, алкаш этот. Ступеньки делать. А вечером я пораньше вернусь.

– Пораньше, – повторила Анна, вздохнула глубоко и коротко, утешаясь этим словом. – Пораньше…

Рука Андрея коснулась ее лба, тронула веки. Темнота окружила Анну. Полными сна губами она поцеловала его ладонь.

На другой день Андрей не приехал. Валера тоже не пришел, обманул. Но Анна так и думала.

Она ждала Андрея до темноты, вглядываясь в кряжистый дуб у калитки. Он медленно перемешивал листву с небом, с черными птицами, заодно запутав в хитросплетениях близкой ночи чистую колючую звезду.

Глава 10

Еще поднимаясь по лестнице, Анна достала из сумки связку ключей. Минуту постояла на площадке у тускло сохранившегося старого витража. Чуть угадывались изломанные лилии, покрытые рыжими крапинками, следами похождений мух, задернутые мохнатой, как мех, паутиной. Лишь одно синее стеклышко светило чисто и пронзительно.

Она поднялась на пятый этаж. Старый ключ беззвучно повернулся в разболтанной скважине. В передней было полутемно. Из трех рожков люстры горел только один. И темнота сглаживала углы большой, молчаливой прихожей. Андрюша еще не пришел. А свет, да разве он выключит, всегда забывает. Но тут она услышала голоса. Торопливо-радостный голос Лаптя. На кухне из крана, кидая металлические кольца, бежала вода.

«Чего это Лапоть веселится?» – не понравилось Анне.

– Илья-то наш, Илья Ованесович, не терпится ему принять в свои утешительные объятия… К тому же, насколько я в курсе, они как раз освободились. Я имею в виду, как ты понимаешь, Любу-Любаню. Самое странное, что на этот раз вроде его и вправду зацепило. Все, все, молчу… – поперхнулся Лапоть, видимо, перехватив взгляд Андрея.

Опять заторопилась, перебивая его, вода.