Кольцо призрака

– Молодец, девочка! – Лапоть с удовольствием причмокнул. – Хвалю! Это подарок, кто понимает. На память, на память! – Он и не думал утирать щеку. – Женщина – венец творенья, всегда утверждал и буду! – Он с комической важностью развел руками, почтительно шаркнул толстой подошвой. – Однако дела, они не ждут. Прощайте, Анна! Черт, а может зайти? Любопытно все-таки. Посмотреть, как ты там будешь с подружкой своей разбираться. А, ладно, некогда. Андрей все равно ушел.

Он застучал вниз по лестнице.

– Стой! – Анна рванулась вдогонку, схватила его за скользкий рукав. – Как ушел? Почему?

– Ставит горчичник Александре, – второпях хохотнул Лапоть. – Болеет она!

– Какой горчичник? Стой!

– А такой. Не понимаешь разве? – Лапоть легко разогнул пальцы Анны, высвобождаясь. – Все, дорогая, иди отдыхай!

Но Анна уже не слушала его. Она бросилась вверх по ступенькам. Ее нагнал визгливый голос Лаптя.

– Аня, Анютка! Ну и хамка же ты! Даже до свидания не сказала. А я бы пальчики поцеловал, заслужила. Да ведь не дашь. Ну, беги, беги, жучка!..

Ключ никак не попадал в скважину. Ну, наконец-то.

– После одиннадцати… Обязаны, – скрипнул янтарный локоть.

Анна не вникала в слова. Стоя в темном коридоре, она вдруг оробела перед дверью, засомневалась, постучать или нет.

«Постучу для смеха», – решила она. Ее бил какой-то мелкий тряс. Постучала, как чужая. Никто не ответил.

Анна открыла дверь и вошла. В комнате холодно, ярко-светло, пахнет паленым. Андрея нет. Одна Мариша. Стоит спиной к ней у открытой форточки. Тонкая прядь пепельных волос упала на плечо. Анна боковым зрением увидела на полу свою косынку, прожженную посередке, в горчичном абажуре чернела дыра, сухо осыпаясь по краям.

– Почему так долго? – не оборачиваясь, ровным голосом спросила Мариша.

– Разве долго? – Анна неспокойно оглядела комнату.

Мариша отступила от окна. Лицо осунулось, взгляд замкнутый, закрытый, смотрит в сторону.

– Андрюша не сказал, еще вернется? – спросила Анна и вдруг замолчала, словно задохнувшись. Она увидела, молния на юбке Мариши расстегнута и в прорехе открылось что-то беспомощно-розовое. Анна вздрогнула, как если бы это была рваная рана. Она, смутившись, отвела глаза, но Мариша успела перехватить ее потрясенный взгляд. Мариша рывком потянула молнию, застегнула.

– Чего смотришь? Думаешь, я с твоим… – срывающимся голосом проговорила Мариша. – Нет, ты подумала, что я с твоим любовником?..

– Мариша, что ты, хорошо, хорошо. Ничего я не подумала. Я тебе верю, – беспорядочно проговорила Анна.

– Веришь? Ах, ты мне веришь? – насмешливо протянула Мариша. Облокотившись о стол, не заметила, что рюмка, упав, по дуге покатилась к краю стола. Вдруг, не сдержавшись, сорвалась на внезапный крик. – Еще бы ты мне не верила!

– Конечно. Только не кричи. Что ты так переживаешь? – неловко сорвалось у Анны.

– А я и не переживаю, – презрительно пожала детскими плечами Мариша. – С чего бы мне переживать? Интересно… – она все вглядывалась в лицо Анны. На губах омертвелая улыбка. – Только не похоже что-то. Может, вовсе ты мне и не веришь. Просто тебе все равно. Нет, тебе не все равно. А… Ты этого хотела!

– Окстись! Чего я хотела? Ты что? – вскрикнула Анна, сама почувствовав, что слова ее звучат фальшиво, неубедительно, и Мариша это понимает. – Погоди, дай хоть шубу сниму.

Крючки не поддавались, или это сцеплялись и не могли расцепиться пальцы Анны. Наконец сбросила шубу на диван.

– Форточку закрой. Дует же!

– О здоровье моем беспокоишься?.. – хохотнула Мариша. Но тут же заговорила, забыв об Анне, сведя узкие атласные брови. – И еще эта сволочь, ну, этот, слуга его, какого-то яду сыпанул мне в рюмку. Отраву. Наркотик, точно. Слуга его, подонок, сволочь.

Анна застыла на миг. Да, слуга, как Мариша догадалась. Точно, слуга.

– Задурил, обмен, квартира, – как в бреду торопилась Мариша, – а я, дура, уши развесила. Расположилась, вот, думаю, бывают же люди. Да ничего я не думала, все, как отшибло. Яд, наркотик… Лучше бы он меня отравил.

– Что ты, глотни воды, на!

Мариша послушно глотнула и тут же струей выплюнула воду под ноги Анне. Она, давясь, раскашлялась.

– Еще говорит: «Тронут, не ожидал».

Что-то непоправимо оборвалось в душе Анны. Значит, значит…

Мариша закусила губу, лицо ее исказилось.

– Погоди, что ж теперь будет? Что ж теперь? – беспорядочно повторяла Анна. – Как же, Мариша…

– И знала, мне идти некуда. Вот куда мне идти? От братца получила блядищу… Куда мне идти, говори! – исступленно завопила Мариша.

В стену с торжеством застучал звонкий кулак. Мариша осеклась, рухнула на стул, застонала, обхватив голову руками.

– Что он мне подсыпал в вино? Постой, может, ты сама и подсыпала?

– Ты что, что ты говоришь?

Мариша вдруг вскочила, со страхом оглядела мягкое сиденье стула.

– Погоди. Только не кричи. – Анне померещился просвечивающий сквозь обои янтарный кулак.

– Зачем уехала? Ведь нарочно уехала! Лекарства повезла. Как же, не могла в другой раз. Ты все знала, знала. Я же тебя просила. Говори, разве не просила? Вот, подавись теперь!