Кольцо Риторнеля (ЛП)

«Невозможно объяснить полное одиночество. Никто, кто не был в Бездне, не может знать этого. Пока я был там, некоторые вещи прояснилось. А некоторые – нет. Если я когда-нибудь выберусь из Бездны, моей первой заботой будет Омир. Я не знаю, что делать с Аматар. Было бы немыслимо забрать ее в это место мрака и небытия. Нет, Риторнеля не будет. Мне немного приятно думать, что великий план Лоу будет сорван. С другой стороны, если я когда-нибудь выберусь из Бездны, то стану антиматерией и никогда не смогу жениться на Аматар. Между тем, бездну пришлось пережить. Поначалу это было приятно. Быть единственным во вселенной – значит быть самой вселенной. И быть в состоянии помнить все, секунда за секундой, когда угодно, может быть очень приятно. И вот я вспомнил свой десятый день рождения. Премьеру поэзии моего брата в Большом Театре Горис-Кард. Мой первый день в Академии. Порот. Вечер с Аматар. А потом начинается самое страшное. Когда я нахожусь на полпути, я вспоминаю, что это не первый раз, когда я вспоминаю. Нет, не первый раз… не второй… и не сотый. А после воспоминаний приходят значения, символизм, колебания. Но это должно было продолжаться. Из-за страха. Страха, что если я когда-нибудь вообще перестану думать, то не смогу начать все сначала и перестану существовать. С чего бы мне начать все сначала? Со мной больше никого не было. В этом месте не было никакого стимула, ничего, что могло бы меня разбудить, ничего, что могло бы обеспечить непрерывность, кроме воспоминания о моей последней мысли. Но так дальше продолжаться не могло. Если это вечность, то пусть в ней будет порядок. И так я повторял все воспоминания своей жизни. Каждый день жизни, каждый час и каждую минуту… все, что я мог вспомнить… вплоть до сотрясения. Каждому завершенному воспоминанию о моей жизни я давал номер. И когда я снова вспоминал свою жизнь на протяжении ее лет, я давал ей следующий, более высокий номер. А потом еще выше. Снова, и снова. Таким образом, я повторил свою жизнь восемьсот сорок шесть тысяч девятьсот четыре раза. И тогда я, казалось, вспомнил, что все это я делал раньше, и что однажды количество превысило миллион, прежде чем я все забыл и начал снова. И как раз, когда я готовился начать снова, пришло второе сотрясение диплона».

(Андрек, в Бездне).

В девятом часу четвертого дня после его отъезда из Большого Дома Андрек появился в музыкальной комнате. Способ его прохода охрана никогда не могла объяснить. Никто не видел как он вошел. Защитный барьер затронут не был. Никакая сила для прохода не использовалась. Как будто он каким-то образом материализовался из ниоткуда.

Глаза Андрека скользнули по маленькой аудитории. Место было тихим, пустым. Когда он посмотрел на консоль, из потолочных динамиков донесся голос.

— Кто там?

— Привет, Омир. Это я – Джим, я вернулся.

Наступила минута тишины. Затем снова голос, верящий и неверящий: — Джим - мальчик! Ты сделал это! Они не убили тебя!

Воздействие этого простого вопроса на Андрека был удивительным даже для него самого. Он не слышал голоса своего брата восемнадцать лет, и с детства не слышал этот термин привязанности от своего брата. И теперь это приветствие пришло от почти неодушевленной вещи из печатных плат и транзисторов, с достаточным количеством частиц оригинального головного мозга Омира, чтобы поставить под сомнение идентичность всей технической сборки. В горле Андрека невольно раздался низкий мучительный стон, такой отчаянный звук, что его собственные волосы встали дыбом. Он резко сдержал себя.

— Джим? Что ты сказал? — спросила консоль.

Андрек восстановил контроль над своей речью. — Да, я сделал это. Они пытались убить меня. Но я ушел.

— Но Джим, тебе нельзя оставаться здесь. Если они найдут тебя, то они убьют тебя прямо здесь.

— Я собираюсь остаться.

— Ты собираешься остаться? Голос был хриплым и удивленным.

— Да.

— Ну, тогда, Джим - мальчик...?

— Я все еще здесь, Омир.

— Я едва слышу тебя. Ты можешь прибавить немного громкость? В голосе были истеричные нотки.

— Конечно. Какая ручка?

— Черная, внизу, справа, по часовой стрелке, приблизительно шесть оборотов.

Рука Андрека была на ручке и вращала ее, когда из дверного проема раздался настойчивый голос.

— Джим! Стой! Это кислородная линия для невральной плазмы! Ты убьешь его!

Андрек вздрогнул, потом торопливо повернул ручку назад. — Спасибо, Аматар.

Девушка вошла в комнату и подошла к Андреку. Затем она заметила бледно-голубое излучение, окружающее его. Ее глаза расширились, и она вопросительно посмотрела на него.

— Не ближе, Аматар, — мягко сказал Андрек. — Ко мне нельзя прикасаться - мой контроль еще недостаточно хорош.

— Джим - мальчик! — прошипела консоль. — Ты должен повернуть ручку! Я хочу, чтобы ты повернул ее. Это убьет меня. Я это знаю. Я хочу, чтобы это убило меня. Ты не понимаешь, каково это. Восемнадцать лет. Мозг человека и тело компьютера. Полный ад. У тебя еще есть время. Легким движением руки. Ты мой собственный брат. Ты должен сделать это для меня! Если бы у меня были колени, я бы сейчас стоял на них перед тобой!

— Омир, нет! — умоляла Аматар.