Кольцо с бирюзой

И Нерисса, сама плача при виде такого огорчения подруги, смогла только произнести: да, может быть, немножко, но совсем не так, совсем не так сильно. Это был всего лишь мужчина, ведь она сама всего лишь обыкновенная женщина, Порция знала это, когда приглашала ее в «Бельмонт». В чем же дело?

— Ты…

Служанка-мавританка открыла дверь в комнату, неся свежее постельное белье для Порции. Увидев, в каком состоянии хозяйка, она остановилась на пороге.

— Оставь нас! — закричала Порция. Нерисса с сочувствием посмотрела на женщину, но кивнула. Та быстро поклонилась и ушла, закрыв за собой дверь.

Порция повернулась к Нериссе:

— Ты смеялась надо мной с женихами, ты, со своей красотой и изяществом. «Странная синьора Порция, она ходит как мужчина и говорит как они». Разве я этого не слышала? «Она любит спорить и слишком умна. Ни один мужчина не взял бы ее в жены, если бы не ее деньги!» Как будто я хотела мужа! Ты думала, что я этого не слышала?

Нерисса в изумлении уставилась на нее, качая головой.

— Госпожа, может, ты когда-то и слышала эти слова…

— И не раз, от тех жеманных мамзелей из соседних поместий, которые так долго прикидывались безмозглыми, что в конце концов и стали такими!

— Но Порция! — Нерисса встала на колени рядом с ней на покрытый ковром пол. — Разве ты когда-нибудь слышала, чтобы я говорила такие вещи? Я твоя подруга!

— А я хорошо плачу тебе за то, чтобы ты была моей подругой! — вскипела Порция, выпрямляясь в своем дубовом кресле. — Ты неблагодарная.

Женщины молча скрестили взгляды. Щеки Порции побледнели: она поняла, что сказала непростительную вещь, и ожидала вежливого, холодного, оскорбительного, как пощечина, ответа.

Но Нерисса только мягко сказала:

— Ты думаешь, тебе нужно было платить мне за это? — Положив голову на колени Порции, она улыбнулась ей и состроила гримасу. Порция снова начала плакать, в то же время смеясь.

Нерисса соскользнула на ковер.

— Порция, я считаю тебя самой чудесной личностью, какую я когда-либо встречала. Необыкновенной! Ты стащила одежду церковного служки!

— В соответствии с законом семейству Бель Менте было пожаловано право на эту вещь! — фыркнула Порция, поднимая палец.

— Ты шпионила за епископами! Ты… ты… боже мой, твой разговор — это как «Источник молодости» Понсе де Леона[50]. Он как музыка, хотя я и не всегда понимаю, что ты хочешь сказать. Я пожертвовала хорошей жизнью в Венеции, чтобы приехать к тебе, не зная, что меня тут ждет. Ты знаешь, что я молилась и заранее прочитала на итальянском Библию кардинала? Павел писал евреям, что вера — залог исполнения того, на что надеешься. Я закрыла Библию и отправилась сюда в надежде, что твоя дружба будет настоящей и надолго. Я буду платить тебе серебром, чтобы быть рядом с тобой, — прибавила она, смеясь. — Вот! — Она бросила кошелек испанского солдата в подол Порции. — Я взяла его у мужчины, когда он лежал голый и спал…

— О нет! — огорченно воскликнула Порция. Выражение страдания снова появилось на ее лице. — Ты коснулась его! Разве ты не знаешь, как я люблю тебя?

Нерисса серьезно посмотрела на нее:

— Возможно, я не знала.

— Ну, — жалобно проговорила Порция, помолчав, — полагаю, теперь ты захочешь покинуть меня? У тебя есть деньги, которые я тебе дала. Ты можешь поделиться ими со своей семьей. Я не потребую их возврата.

— Нет, — сказала Нерисса. — Нет. Многие думают, что им нужны только плотские объятия, но их сжигает более глубокое желание. Думаю, я это поняла. Тела по-своему красивы. Но мне нужно что-то большее.

— Что, Нерисса? — фыркнула Порция, совсем не изящно вытирая глаза рукавом рубашки.

Нерисса встала и поцеловала ее.

— Кто-то, с кем можно поговорить.

* * *

— Нам нужно подобрать тебе мужа, — сказала на следующий день Порция, когда они прогуливались на весеннем солнце. За ними по пятам следовал ее коричневый с белыми пятнами спаниель в надежде, что с ним поиграют.

Нерисса рассмеялась.

— Как же это впишется в наш план стать веселыми компаньонками? — Она наклонилась, чтобы погладить собаку.

— Я как следует подумаю над этим. Но ясно, что ты не можешь обходиться без мужчины.

— «Лучше жениться, чем гореть», — сказал апостол.

— Интересное высказывание, — задумчиво проговорила Порция. — Что он хотел сказать: лучше жениться, чем гореть в аду, или лучше жениться, чем гореть в пламени мучительного плотского желания?

— А ты как думаешь? — Нерисса наклонилась за палкой и бросила ее в сторону деревьев. Спаниель помчался за палкой, но потом свернул, отвлекшись грязной лужей.

— Или он хотел сказать, что лучше жениться, чем бегать с факелом в одной руке, поджигая поля, здания, ненужные бумаги…

— Такие, как завещание твоего отца?

— Тут ты попала в точку!

— Иди медленнее! — сказала Нерисса, запыхавшись. — Полагаю, замужество лучше того, что ты перечислила. Но я не хочу иметь мужа, который бы разлучил нас. А это значит слишком много спрашивать с мужчины.

— Я предложу сделку, которая его устроит, — заявила Порция, останавливаясь под деревом. — Я скажу ему, что мы должны остаться вместе, как две вишни на стебле.