Кольцо Сатаны. Часть 1. За горами - за морями

При помощи Антона Ивановича Сергей скоро освоил немудрую бетономешалку, рецептуру раствора из цемента, песка и гравия перевел с веса на меру, сделав ящики, раствор всегда получался стандартный. Тратили они английский портландцемент, завезенный, судя по бумажным мешкам, давно, еще из Канады.

Часы и сутки проходили в работе, в походе на строительство и обратно, в очереди за пайкой и баландой, в коротком, крепком сне. Мысль о смерти, так часто посещавшая его на прииске, здесь исчезла, к монотонности бытия он уже привык и с грустной улыбкой дожидался того «юбилейного» дня, когда ему останется ровно два года «под колпаком». Третье марта, как говорится, на носу.

Однажды он увидел у соседа по нарам, бытовика, газету, потемневшую на сгибах. Хотел, было, попросить, но сосед так глянул на него, что отбил всякую охоту к сближению. Более того, он сразу же припрятал газету и с какой-то особенной жестокостью прошептал:

— Кому трепанешься — убью! Понял? Мне это запросто…

За добытые каким-то путем старые газеты заключенным добавляли срок, как за новое преступление. Сергей так и не мог понять смысла подобной строгости. Раз они преступники, то их и надо, прежде всего, просвещать, а для этого хорошо бы знать, как страна движется к светлому будущему и как ей помогать в этом движении. Увы!..

Не удержался, рассказал об инциденте «бате». Конечно, без упоминания соседа.

— Простота ты деревенская, Сережка! Чего нашего брата просвещать и дразнить? Что для тебя статья о постановке в Киевском театре «Тараса Бульбы» композитора Лысенко? К чему знать, что ее ругают — она не так героически поставлена, как положено в наше героическое время? Или, что пышно отмечена двадцатая годовщина ОГПУ — НКВД. Только в Москве наградили орденами четыреста работников НКВД, может, и твоего следователя тоже. А уж моего-то непременно! Ну, наградили, так тому и быть. Не прочтешь — и не позавидуешь. Когда ты на своем «Незаметном» породу кайлил, мы тут из-за моста военную музыку слушали и крики «ура!». В том городке, где красноармейцы живут. Они парад устраивали. И зачем знать, что Папанин на Северном полюсе? У нас своя серьезная работа, планы, нормы, за что обеды-ужины получаем. Хватает? Не голодный?

— Да как вам сказать… — Сергей смутился. Выросший без отца, он вдруг как-то живо представил себе отца вот таким добродушно-ворчливым, понимающим всё и вся, способным и горькое горе обращать в тихую радость.

Зима катилась к концу, бетонщики работали ладно, получали еду по первой категории, словом, жили спокойно. «Батя» уже мостился на перекрытии первого этажа, строительное начальство ходило с гордо поднятыми головами. И вдруг… Кончился бетон.

Не оказалось цемента в Дальстрое. Вот и свяжись с Канадой… Туда-сюда запросы сделали — нет цемента. Радиограмму в Магадан. Нет. И не будет до начала новой навигации. Сворачивайте работу. Каменщики еще продолжали кладку стен, но как же без перекрытия? «Батя» посерел и перестал холить свою бородку. Когда Сергей зашел к нему в «кабинет», Антон Иванович сердито сказал;

— Расформируют лагерь. Не одному тебе, а всем строителям, да и мне тоже придется ехать на этот, как его? — на «Незаметный». Да! На промывку песков. Чушь какая-то! Нет, мы иначе сделаем. Подберу десятка два самых надежных ребят и отправлю вас на лесозаготовку. Леса нам много надо: опалубки, доски, то-сё. И сам, если горячо сделается, с вами поеду. Черт знает что! Им ордена горстями сыпят, праздники пышнее Пасхи закатывают, а они цементом одну стройку не могут обеспечить. Ходят, животами трясут. Чекисты называются…

И вдруг резко поднялся, рывком открыл дверь в барак: не подслушивают ли? «Спокойнее, спокойней, Антон Иванович, — сказал самому себе. — Им видней, наше дело — исполнять. И на Метрост-рое им опять же было видней — никакой техники безопасности, только гони погонные метры. А отыгрались на нашем брате. Решено, поедешь, Сережа, в лес. Точи топор, направляй пилу-двухручку. Я здесь отсижусь до весны, работой проектировщика обеспечен, это ни котам хвосты крутить. Так что, милый, не тревожься».

Никак не мог уснуть Сергей после этого разговора. Ворочался с боку на бок и все думал: вдруг — на прииск… Здесь он почувствовал себя снова человеком. А если опять все с начала?..

…Впереди шел трактор, большой, дребезжащий, старенький ЧТЗ. Он вез сани и уминал снежную дорогу. За ним двумя цепочками вышагивали по колее семнадцать самых умелых строителей, которых хотел сохранить Антон Иванович: плотники, каменщики, бетонщики. Среди них был и Сергей Морозов. Все в берзинских полушубках, валенках, при теплых рукавицах. На санях лежали матрацы, одеяла, кухонная посуда — гора необходимых вещей для жизни в тайге. Рядом с трактористом сидел бригадир Михаил Михайлович Машков, он часто вставал, держась рукой за плечо тракториста, и с этой высоты просматривал впереди местность. С любопытством оглядывался по сторонам и Морозов. Северная экзотика…