Кольцо Сатаны. (часть 2) Гонимые

- Ну что же, поезжайте. Пяти дней, думаю, достаточно?

…Сергей стоял в кузове попутного грузовика и улыбался. Теплый воздух хлестал его по разгоряченному лицу. Без остановки проехали Ягодный, а ближе к вечеру, соскочив с машины, он уже «голосовал» на эльгенском повороте, пока не нашелся добрый водитель и не притормозил.

Где-то к полуночи, когда только-только сгустилась темнота, он уже подходил к зданию опытной станции. Там светились окна, слышался громкий разговор. Коллеги из совхозов.

Они почти не спали, эти шесть агрономов из Сеймчана, Дукчи, Тауйска, Олы, Эльгена и Сусумана. Сергей был самым молодым из них. Несмотря на поздний час, компания с воодушевлением опустошила бутылку спирта. В разговоре выяснилось, что из шести специалистов только один был договорником, костромич Туманов.

- Да, — не без гордости заявил он. — Земляк императора Российского, вот так?

- Ну, так завтра расстарайся, императорский земляк, достань горючее, отметим. Смотри-ка, тюрьмы миновал! Полагается с тебя.

Утром все проспали. Аронов вошел, грустно осмотрел коллег и отправил всех на речку, чтобы поплескались в холодной воде и уняли головную боль.

Подымаясь от реки, Сергей увидел лаборанток. Они стояли над откосом, и, конечно, дожидались его. Две вдруг исчезли. Сердце у Сергея сделало сбой, он одним махом одолел крутизну, подскочил к Оле и обнял ее.

- Рада, что здоров, что у тебя все в порядке, раз приехал. Только отпусти, пожалуйста, твои друзья уже смотрят. Не забыл?..

- Я даже знаю, когда ты приедешь. Через сорок три дня.

- Не сглазь. Не от нас с тобой зависит. Надолго?

- На три дня. Семинар. Все коллеги здесь.

- Виктор Львович говорил мне. Заходи к нам в лабораторию, — и Оля, резко повернувшись, побежала к соседнему зданию. Подруги ждали ее у крыльца.

На семинаре Сергей сидел рядом с Табышевым и не подымал глаз. Тот тихонько сказал:

- Поздравляю. И когда успел?..

Семинар вел Аронов. У него нашлись интересные материалы из Якутска и Соловков, толстый том работ Костычева и Докучаева и какая-то потрепанная рукопись. Говорить ему долго не дали, завязался спор о поведении вечной мерзлоты после распашки дернового слоя, сшиблись разные взгляды, а когда директор станции спросил, на какую площадь можно рассчитывать Дальстрою, все примолкли и задумались. А высказавшись, сами неприятно удивились: всего-то на тысячу гектаров.

- Нет, — вдруг сказал Табышев. — Нет, это не так! Только на по бережье можно освоить полторы тысячи гектаров, в этом я уверен! Иначе и говорить о нашем вкладе в снабжение Колымы нет смысла. Капустой и то не обеспечим. Я — за четыре-пять тысяч гектаров, не меньше. Правда, в Тауйске почти вся земля под лесом. Корчевать много…

Открылась дверь и на пороге возник начальник Эльгенского лагеря и совхоза Калдымов. На животе у него прилипла кобура пистолета, с которым чекист, похоже, не расставался; широкое монгольское лицо было исполнено собственной значимости, он небрежно кивнул всем сразу и уселся. Но слушать долго не мог. Поднялся и сам заговорил о значении сельского хозяйства, о зависимости добычи золота и работы совхозов, об освоении края. Осанна вождю всех времен и народов повторялась каждые три минуты. Без этого Калдымов просто не мог.

Слушали его, опустив глаза. Скучно. Ларин поглядывал на часы, но не прерывал. Присутствие этого «эсэсовца» на семинаре казалось оскорбительным.

Когда он ушел, посчитав, что дал направляющую линию специалистам, никто не проронил и слова, пока Ларин не сказал:

- Прошу извинения, коллеги, но без такого ритуала обойтись нельзя. Мне с ним работать. Вы понимаете… Вернемся к деловой части.

Хочу сказать, что мы с Ароновым готовим сборник о методах освоения почвы, есть три рукописи, среди них и Морозова. От всех вас ждем хотя бы небольших статей о собственном опыте. Поговорим об этом. Мне очень хочется услышать от вас, Табышев, более подробный план освоения приморских земель по обе стороны от Магадана, особенно в бассейне реки Тауй. Это единственный регион Колымы, где можно выращивать картофель. Пожалуйста, Михаил Иванович.