Кольцо Соломона

Любой обыкновенный дух – скажем, из тех, кого регулярно посылают обшаривать древние шумерские храмы, – тут же почуял бы, что дело нечисто. Мы все слишком хорошо разбираемся в ловушках, чтобы не заподозрить неладное в невинном пеньке, на котором красуется подобный подарок. Но Аммет, диванная собачка Хабы, по всей вероятности, за последние двадцать лет ни разу не работал толком и совсем забыл – если вообще когда-нибудь знал, – как важно быть осторожным. Кроме того, он был уверен в своем непревзойденном могуществе и, после того как сам же посулил мне жизнь в обмен на Кольцо, наверняка решил, что я смылся. Поэтому он удовлетворенно зашипел и устремился вперед, второпях несколько растянувшись.

За спиной у него что-то загудело – что-то массивное, брошенное с большой силой. И прежде чем Аммет успел среагировать, прежде чем он дотянулся до Кольца, древесный ствол средних размеров, заточенный до остроты копья, вылетел из леса выше по склону. Он вонзился точно в центр растянувшейся спины тени, прошил ее насквозь и глубоко вошел в лесную подстилку. Марид оказался пригвожден к земле; он издал жуткий, пронзительный вой.

Юный шумерский копьеносец выскочил на поляну, размахивая вторым колом.

– С добрым утром, Аммет! – прочирикал я. – Что, отдыхаешь? Ну да, ночка у тебя выдалась нелегкая. Нет-нет, не шали! Это не для тебя!

Одна из рук тени по-прежнему тянулась к Кольцу, в то время как вторая обвилась вокруг кола и медленно, с трудом вытягивала его из земли. Я обогнул его и цапнул палец с пенька.

– Это я, пожалуй, заберу, – сказал я. – Но ты не волнуйся, я джинн щедрый. Взамен я тебе оставлю кое-что другое.

И с этими словами я отскочил назад, размахнулся и вогнал второй кол точнехонько в голову тени.

Аммет действовал стремительно: он вырвал из земли первый кол и, не обращая внимания на дыру, зияющую у него в груди, взмахнул колом как дубиной, ловко отбив второй кол, который с треском улетел в лес.

– Недурно! – сказал я. Копьеносец сменил облик, снова сделавшись фениксом. – Но быстро ли ты сможешь лететь с такой-то дыркой посередине? Ой не думаю!

И с этими словами я взмыл над вершинами сосен и, окутанный пламенем, понесся на запад.

Через некоторое время я оглянулся. Тень встала над деревьями и упорно преследовала меня. Как я и надеялся, увечье несколько мешало ему: его очертания выглядели более рваными, чем раньше. Кроме того, передвигался он слегка медленнее прежнего и хотя не отставал, но и не нагонял. Это хорошо. До моря я все-таки доберусь.

Плохо было то, что в конечном счете все это меня не спасет.

Аммет по-прежнему не терял меня из виду. И в тот момент, когда я брошу Кольцо в море, он просто рванется вперед, нырнет и достанет его. Обмануть его еще раз тоже надежды нет – я быстро терял силы. Погоня, полученные раны, слепящая мощь Кольца, которая по-прежнему прожигала мелкие дырки в моем бедном клюве, – все это мало-помалу брало надо мной верх. Мое пламя почти иссякло. И хотя я уже слышал вдали рокот волн, они не сулили мне ничего, кроме несколько более сырой погибели.

Ну а что мне оставалось делать? Надо было лететь. Ломая голову в поисках выхода, вкладывая последние силы в отчаянный финальный рывок, измотанный феникс летел к морю.

35

Ашмира

Царь Соломон был облачен в длинное одеяние, расшитое золотом, и в волосах у него сверкал серебряный венец. Он стоял очень прямо и спокойно. Теперь он выглядел куда выше и величественнее, чем в простой белой рубашке, но менее хрупким он от этого не стал.

Щеки у Ашмиры побагровели от стыда.

– Прости… – выдавила она. – Мне очень жаль… Ты был прав. Кольцо… Кольцо… – Она взяла себя в руки. Времени было в обрез, не до глупостей. – Мне нужно оружие! – сказала она. – Немедленно. Что-нибудь, чем можно убить Хабу.

Царь пристально посмотрел на нее.

– Мне казалось, – негромко произнес он, – что ты сыта убийствами по горло.

– Но ты же не знаешь, что натворил Хаба! Он…

– Я прекрасно знаю, что он натворил. – Темные глаза на изможденном лице сверкнули, и царь указал на хрустальный шар. – Мой магический кристалл стоит тут не для красоты, и мне не нужно Кольцо, чтобы им воспользоваться. Я вижу, что война началась с моего дворца.

Поверхность шара заклубилась, млечные завитки растаяли. Ашмира увидела пылающий дворец, людей, мечущихся в садах, духов, которые тащили из прудов ведра и лохани с водой, чтобы заливать пламя. Девушка закусила губу.

– Государь, – сказала она, – Кольцо у моего слуги. Демон Хабы гонится за ним. Если я сумею уничтожить волшебника, Бартимеус будет спасен, а твое Кольцо…

– Будет брошено в море. – Соломон снова пристально взглянул на нее из-под приподнятых бровей. – Знаю. Я все видел и слышал.

Он провел рукой по кристаллу. Сцена изменилась: теперь кристалл показывал Хабу – тот стоял на балконе, темным силуэтом на фоне дыма. Он читал какое-то заклинание, из шара смутно доносились его слова. Внезапно волшебник запнулся, выругался, перевел дух и начал заново.