Кольцо Стрельца

Мы уже находились в лифте и ехали наверх. Мир перед моими глазами сузился до размеров небольшого окна, по бокам утопающего в тумане. И окошко с каждым мигом все уменьшалось.

– Но как… ты так быстро добралась сюда?

– Я вылетела с Земли на следующий день после того, как ты от нас убежал. Я и другие халукские агенты. Огромные топливные баки на твоем звездолете ясно указывали, что ты намерен совершить долгое тайное путешествие. Было всего два варианта, куда ты собрался – либо в Шпору, чтобы проникнуть в наше скопление, либо в Кольцо. Мы решили, что ты прознал о нашей кампании против «Шелтока». Другие халуки поджидали тебя в районе Серифа и Тиринфа, на случай, если ты решишь последний раз залить баки перед тем, как покинуть галактику. Мне выпало назначение в Кольцо Стрельца, и наша команда прибыла на Аменти. А тут внезапно появился ты сам! И начал топить в крови наш народ. Безжалостный ты человек, Асаил Айсберг.

– Что с… настоящей Долорес? К ней вы… проявили жалость?

Лифт остановился, мы вышли наружу и поджидали шлюпку. Я ни на миг не сомневался, что быстроходный халукский корабль уже ждет на орбите, скрытый маскировочным полем ненамного хуже, чем «Сумасброд».

Моя голова в макияже под джору беспомощно болталась. В следующую минуту я отключусь – и халукша это, похоже, знала.

– Ты скоро узнаешь, что было с Долорес. Тебя ждет то же самое. Это совсем не больно. Вот тебе немного информации на сон грядущий: у нас есть и другая причина воровать трансактиниды. Нашим кораблям нужно больше топлива для предстоящей войны.

– Я знал, – прохрипел я и провалился в темноту.

ГЛАВА 7

Я полагал, что меня отвезли на секретную базу на Аменти – астероидной станции, лет восемьдесят назад заброшенной «Шелтоком», – или даже в халукскую колонию в Шпору. Вместо этого, как обнаружилось позднее, халуки оттаранили меня обратно в Торонто, в коммерческую и представительскую башню, где располагалось их посольство и закрытые для людей жилые кварталы.

Там я был полуклонирован. Дважды. Процесс в целом занял около семи месяцев. Окончательно меня освободили из контейнера с дистатическим раствором в середине ноября, хотя тогда я и не знал точной даты.

Я приобрел внешний вид халука – таков побочный эффект процесса полуклонирования. Неприятное открытие не помешало мне казнить двойника Адика Айсберга, делившего со мною палату, – полуклона, который большую часть жизни провел в теле халука. Но еще один мой дубликат уже был запущен в действие, и Бог знает, какие преступления он совершал от моего имени. Первый полуклон являлся человеческим преступником, сотрудничающим с инопланетянами.

У меня не было времени установить личность лже-Адика № 1. Когда диаграмма лже-Адика № 2 на медицинском мониторе превратилась в сплошную ровную линию, зазвенел сигнал тревоги. Довольно медленные на подъем, в дверь ворвались четверо синекожих инопланетян, желая, очевидно, посмотреть, отчего такой трезвон. Ни один не носил переводчиков. Двое из них были медики, те самые, которые осматривали нас с лже-Адиком № 2, когда я в первый раз очнулся после дистасиса. Вторая пара – охранники в военной форме посольства, вооруженные парализаторами Иванова.

Инопланетяне держались тесной группой, всего-то метрах в трех от меня. Я отступил обратно к высокому окну.

До этого я раздвинул занавески, желая знать, где нахожусь, и обнаружил за стеклом ночной пейзаж центра Торонто – сверкающий лес цветных стеклянных башен.

Охранник повыше рявкнул на меня на своем родном языке:

– Человек! Не двигаться!

Я отлично все понял. Когда на тебя направлено два лазерных дула, волей-неволей делаешься понятливым. Я замер.

Женщина-медик, Авилик, бросилась к кровати, на которой лежал мертвый полуклон, и обследовала труп диагностиконом. Она подавила вскрик ужаса, потом отпрянула от кровати и закричала на меня по-халукски:

– Ва! Что ты сделал? Ру Балакалак не просто убит, он еще и бу-бу!

– Ага. Именно так, черт подери, – по-английски ответил я. Язык казался по ощущению слишком толстым и жестким, меж зубами были слишком большие промежутки. Гортань оставалась моей собственной, но работала как-то странно, словно поврежденная. Голос получался хриплым и низким, просто как у Луи Армстронга. Я продолжил на отвратительном халукском:

– Это сделала моя персона! Ваш Ру Блак больше не оживет в дистасисе! Моя персона полагает, что это очень, очень хорошо! – И добавил по-английски: – Драть вас во все дыры, сволочи.

– Ва! – хором воскликнули все четверо.

Авилик быстро залопотала, обращаясь к своему коллеге по имени Мерувиак. Я понимал в быстрой речи одно слово из десяти, но общий смысл был в том, что скажет после такой катастрофа Слуга Слуг. Вряд ли он собирался отозваться о ней с одобрением.