Кольцо судьбы. Том 1

Аут! Я поняла по выражению лиц преподавателей, что никто прежде, по крайней мере, моего возраста, ТАКОГО полковнику не говорил. А я продолжила:

– Во-первых, на базе подготовки действует та же система поощрений, что и в армии. Чем в лучшей форме рядовой и чем меньше у него нареканий, тем чаще у него увольнительные. От двух дней до недели. Во-вторых, в выходные дни почти все командиры покидают базу, поэтому график рядовых более щадящий, чем в другие пять дней в неделю, и подъём на час позже. В-третьих, душевые и туалеты – раздельные. В-четвёртых, вблизи казарм ночуют сержанты. И, несмотря на то, что вы сказали о сержантском составе, за небдительность на посту они подвергаются системе безденежных штрафов. В-пятых, в семьдесят восьмом году на одной из баз подготовки агентов попытались изнасиловать девушку. Тип, который пытался это сделать, был признан асоциальным. И тогда ломали голову, что же с ним делать. Ведь асоциальная личность не может работать в управлении, но и не контролировать его нельзя. С тех пор за изнасилование и даже попытку изнасилования в пределах Центра подросток карается пожизненным заключением в тюрьме или психиатрической клинике – в зависимости от обстоятельств. Об этом говорится при поступлении на базу подготовки, и с семьдесят восьмого года не было ни одной попытки изнасилования не в одном Центре подготовки. Что касается дедовщины…. Она имеет место быть. Но опять же в зависимости от обстоятельств, зачинщик дедовщины может оказаться в психиатрической клинике или в тюрьме. Пункт о стрессоустойчивости – оспорить не могу. Разве что… этому учите не только Вы и Ваши условия. Мы испытываем стресс с детства, с ужасом ожидая момента, когда нас оторвут от маминой сиськи и притащат сюда, где будут воспитывать в условиях пригодных для двадцатилетних ребят, а не пятнадцатилетних подростков. И когда все эти дети оказываются перед Вами, Вы их запугиваете так, что у них пропадает желание учиться – лишь бы не попасть на Вашу базу. Вам не стыдно?

Руссо слушал меня всё время в зависшем состоянии, но на моём вопросе он ошалело мигнул – где это видано, чтобы какая-то девчонка к его совести призывала! Я уловила краем глаза реакцию Уокера: он прикрыл рот ладонью, скрывая за ней смех, и что-то шепнул Адель, которая была шокирована происходящим. Именно тогда я осознала, что меня занесло. Сердце бешено заколотилось, хоть и внешне я старалась оставаться непоколебимой. Я уже пожалела о том, что заговорила. И если уж начала, то совсем не стоило задавать свой последний вопрос – это было несусветной дерзостью в данных обстоятельствах. Я ожидала того, что сейчас Руссо мне так ответит – дай бог, если не разревусь на эмоциях. Но я не уловила в его взгляде злости и желания отделать меня словом. Он лишь причмокнул, как бы оценив моё поведение и поставив ему оценку.

– Твоя фамилия? – поинтересовался он.

– Сандерс.

Руссо усмехнулся, но сделал это мимолётно, почти незаметно. Тем временем все преподаватели посмотрели на меня обновлённым взглядом – они знали о том, что в группе есть Сандерс, но только сейчас заметили меня в толпе.

– Что уже пятнадцать лет прошло? – искренне изумился Уилл, обратившись тихо к Элисон. Морща лоб, та закивала. – Дела, – резюмировал Руссо. Он с трудом мог поверить в то, как же быстро летит время. Когда-то лучшими «подающими надежду» были мои родители, Руссо и его ровесники, а теперь вдруг появляется кто-то моложе… – Поставьте ей пятёрку кто-нибудь, – бросил полковник. Оглянулся в массы. – Да, кстати, я пошутил.

Я свела брови, удивляясь тому, что он спустил на тормозах. И не я одна изумилась – заметила, что Уокер косился хмуро на друга. Тем временем Руссо вернулся к доске, делая приписки к своим пунктам: