Кольцо Тритона

Месяц спустя принц Вакар и Фуал объявились в Хуперее – столице Фаяксии. Они проплыли вверх по реке Байтис на купеческой ладье, затем сушей добрались до истоков Антемии и спустились по ней в Тринаксийское море. Приключений не было, если не считать нападения льва, едва не закончившегося гибелью путешественников, встречи с диким быком, пожелавшим померяться с ними силами, и схватки с отрядом лайстругонийских дикарей. Наконец принц и его слуга пересекли границу Фаяксии – страны дружелюбных и улыбчивых людей, чей язык, сильно отличаясь от евскерийского, состоял в близком родстве с гесперийским. Через несколько дней Вакар уже вполне мог изъясняться на нем, хоть и путался в спряжениях.

Там, где полноводная Антемия впадала в Тринаксийское море, раскинулась Хуперея – сонм добротных домов, столь не похожих на привычные глазам Вакара замки, окруженные частоколами и облепленные со всех сторон хижинами. Вакар беспрепятственно миновал ворота и въехал на широкую улицу, по сторонам которой высились дома. Перед каждым домом стояли крашеные мраморные статуи богов и героев, вокруг на аккуратных клумбах росли цветы. Все это привело Вакара в романтическое расположение духа; глядя с коня по сторонам, он распевал:

В красном рассвете над грудами недругов мертвых
Врир Сокрушитель стоял, алою кровью испятнан.
Крик торжествующий взмыл к небесам,
возглашая победу…

– У вас в Керусе есть поэты? – спросил он вдруг Фуала.

– Да, господин, но наша поэзия сильно отличается от лорской. У нас в ходу рифмованные трехстишья, а не расколотые строки и ритмичная аллитерация. Но я никогда не питал пристрастия к таким вещам. Да и недосуг было – все время приходилось воровать, чтобы не умереть с голода.

– Жаль мне тебя. Лично я считаю поэзию одним из самых дешевых и безвредных удовольствий в жизни. А вот и первый встречный горожанин, который, надеюсь, укажет нам путь. – Вакар придержал коня.

На скамье перед домом сидел обнаженный коренастый мужчина с пышной бородой, с помощью тесла и пилы мастерил раму кровати.

– Эй, добрый человек, где я могу найти кров для себя и слуги? – обратился к нему Вакар. Горожанин поднял голову и ответил:

– Чужеземцы, да будет вам известно, здесь нет постоялых дворов, как в Торрутсейше. По обычаю, мы селим приезжих в зависимости от их положения в своих домах. Три дня можно жить бесплатно при условии, что вы расскажете о вашей стране и других государствах за пределами Фаяксии. Потом придется уезжать или платить за постой.

– Занятный обычай, – улыбнулся Вакар. – И каково его предназначение?

– Благодаря ему мы заранее узнаем об опасностях, которые нам угрожают, а также изучаем зарубежный рынок, что дает большие возможности нашим торговцам. А теперь представьтесь, и я все устрою.

Собеседник держался с достоинством, из чего Вакар сделал вывод, что он не раб, как ему показалось сначала, а полноправный почтенный гражданин.

Не видя причины скрывать свой титул, Вакар промолвил:

– Я Вакар, сын Забутира, престолонаследник из Лорска, что на Посейдонисе.

Горожанин задумчиво покачал головой:

– Я слышал о Посейдонисе и о Лорске, хотя ни один фаяксиец еще не бывал так далеко на западе. Чужеземец, пожалуй, будет всего правильнее, если я предложу тебе погостить в моем доме.

Он накинул плащ, застегнул его на узорчатую золотую пряжку, позвал слугу и велел позаботиться о конях путников. Сначала Вакар рассердился, предположив, что хозяин дома ему не поверил, затем его осенило:

– Господин, могу я поинтересоваться, кто ты?

– Неужто не знаешь? Я Наузишен. – Видя недоумение на лице Вакара, горожанин пояснил: – Король Фаяксии.

Вакар почувствовал, что краснеет, и смущенно забормотал извинения, но король Наузишен успокоил его:

– Полно, полно, не ты первый совершил такую ошибку. Фаяксия – страна торговцев, мы, в отличие от евскерийцев, не особо кичимся титулами и чинами. А поскольку в Хуперее нет плотника искуснее меня, я предпочел сделать кровать сам, нежели нанимать для этого работника… Ну, добро пожаловать… Вероятно, ты хочешь принять горячую ванну и переодеться в чистое. Сейчас я обо всем распоряжусь, а вечером властители Фаяксии охотно выслушают твой рассказ. Я слышал, как чудесно ты поешь, а у нас считается, что певец с великолепным голосом не может быть злодеем.

Вакару было легко и уютно среди добросердечных гедонистов. Впервые после вечеринки во дворце королевы Порфии ему удалось отдохнуть и развеяться. Он внимательно следил за тем, как ест и пьет хозяин, чтобы не допустить оплошности, как тогда в Седерадо. Здесь, например, было принято есть мясо с кинжала, а в Седерадо это считалось верхом неприличия.