Кольцо царя Соломона

Рано или поздно, но собака перестала быть только часовым, а превратилась также и в помощника человека на охоте. Стаи шакалов, привыкшие сопровождать охотника в надежде поживиться выброшенными внутренностями его жертв, вместо того чтобы бегать за ним следом, стали бегать впереди него; они начали выслеживать дичь и даже загонять её. Очень легко представить себе, как у этих доисторических собак развился совершенно новый для них интерес к крупному зверю. Раньше шакалы не должны быть интересоваться стадами оленей или диких лошадей, поскольку хищники не могли надеяться убить и пожрать столь крупную добычу. Однако не слишком трудно допустить, что после того как шакалы неоднократно получали внутренности этих животных и другие не использованные человеком куски, у них мог появиться стимул преследовать стада копытных, чей запах напоминал им о вкусной пище. В озарении своеобразного собачьего гения они даже могли «постигнуть» новую возможность — по своему желанию привлекать внимание охотника к следу. Собаки соображают удивительно быстро, когда могут прибегнуть к помощи сильного друга. Миниатюрный французский бульдог моего отца, вообще довольно трусливый, отважно нападал на любого встречного пса, если находился в компании своего приятеля, огромного ньюфаундленда. И я не приписываю чрезмерной интеллектуальности примитивным шакало-собакам, когда предполагаю, что они научились преследовать и облаивать крупных животных без специальной тренировки со стороны человека.

Эта мысль — что многовековой договор между собакой и человеком был «подписан» совершенно добровольно и без всякого принуждения с той или другой стороны — для меня необычайно приятна и даже радостна. Все другие домашние животные, подобно рабам древности, становились слугами дома только после своеобразного тюремного заточения — все, за исключением, может быть кошки. Ибо кошка — это, по существу, не домашнее животное, и даже в наши дни её основная прелесть в том, что она никогда и ни к кому не привязана. Ни собака, ни кошка не являются рабами, но только собаку можно назвать другом, служащим, подчинённым, но все же другом. Постепенно, с течением столетий в «лучших собачьих семьях» стало традицией выбирать в качестве вожака стаи не собаку, а человека. Подчас этим вожаком оказывался вождь человеческого племени. Даже и теперь многие собаки, особенно животные с сильным индивидуальным характером, проявляют склонность считать своим хозяином именно отца семейства. У лаек и подобных им примитивных пород можно видеть более сложный характер подчинения человеку. Когда много таких собак собраны вместе, одна из них становится вожаком, а все другие верны и преданны только ему. В сущности, один этот вожак и является другом человека, все же остальные, если можно так выразиться, — это собаки вожака. Читая у Джека Лондона в высшей степени правдивое описание жизни собак, принадлежащих к одной санной упряжке, приходишь к выводу, что подобные взаимоотношения являются правилом. Вероятнее всего, именно такими они и были в стае шакалов — собак каменного века. Интересно, что большинство современных собак не удовлетворяются вожаком-собакой и стремятся приобрести в качестве вожака человека.

Хорошая собака сама выбирает хозяина — и это один из наиболее удивительных и непостижимых феноменов. Очень быстро, часто за какие-нибудь несколько дней возникает привязанность гораздо более сильная, чем все те, которые когда-либо возникали между людьми. Именно о ней сказал Вордсворт:

…Великая сила страсти
Превыше всех человеческих чувств.