Кольцо вечности

— Я действительно не могу вспомнить ничего особенного. Если я что-нибудь упустил, будь любезна напомнить мне.

— Ты правда ничего не помнишь?

— Возможно, я невнимательно прочел письмо. Посуди, разве я стал бы показывать его тебе, будь в письме что-нибудь оскорбительное? А теперь говори, что там было.

Сисели сидела прямо; она была бледна, только на щеках пылал румянец.

— Не понимаю, как ты мог забыть такое! Не знаю, зачем ты вообще показал мне то письмо. Я постоянно думаю об этом и теряюсь в догадках. Эти строки я прочла на второй странице, как только ты ушел. Я стояла у окна и читало письмо. Вначале говорилось о жаре. Потом я перевернула страницу. У твоей кузины очень разборчивый почерк. Она писала: «Сисели Эбботт можно посочувствовать. Я знаю, как ты к ним относишься. Твое „она просто смуглая худышка“ не слишком обнадеживает: я слышала, что она довольно мила. Одна из сестер Джералда, толстая Мэри, училась с ней в школе. От нее я и узнала, что леди Эвелин Эбботт завещала Сисели все свое состояние. Теперь богатых наследниц не так уж много, а к ее внешности ты привыкнешь. Мэри уверяет, что ее не назовешь дурнушкой».

На лице Гранта Хатауэя отразилось изумление — несомненно, он вспомнил этот отрывок. Его терзали ужас и одновременно желание засмеяться.

— О, Сисели! — воскликнул он.

Сисели сжата губы в тонкую алую линию.

— Бедняжка моя, как мне жаль! Это было не то письмо.

— Вот как? А по-моему, оно пришлось кстати.

— Дорогая, ты не посмотрела на дату?

— Нет.

— Письмо у тебя?

Она вспыхнула.

— Разумеется, нет! Ты думаешь, я могла сохранить его? Я разорвала его в клочки и сожгла их.

Он со смехом объяснил:

— Вот к чему приводят вспышки гнева, Сисели! Если бы ты взглянула на дату, ты поняла бы, что письмо написано год назад, в январе.

Сисели метнула в него недоверчивый взгляд.

— В январе? Но ведь твоя кузина писала про страшную жару!

— Конечно, ведь она живет в Южной Африке. Неужели тебя ничему не научили в школе?

Сисели стыдливо потупилась.

— Вот так-то, детка. А теперь послушай меня. Приехав сюда, я написал Фил, что не представляю себе, как оплатить расходы на похороны, а тем более — на какие средства содержать поместье. В ответ она предложила мне жениться на богатой наследнице, уверяя, что таких полным-полно. И предложила тебя, соседку, школьную подругу Мэри, сестры Джералда — что может быть лучше? Я ответил на письмо после того, как познакомился с тобой на том кошмарном чаепитии в присутствии миссис Боуз. Тебя затащили туда силой. Ты дулась и молчала.

Сисели вскинула голову.

— Я злилась на маму — она не разрешила мне надеть только что купленную шляпку. Разгорелась бурная ссора. Шляпку я купила сама, мне не хотелось всю жизнь подчиняться маме.

— Бедная Моника!

— А меня ты не жалеешь?

— Ладно, бедная Сисели. Скажем так: ты выглядела неважно, как любой человек, когда он чем-то раздражен. В тот вечер я написал Фил и объяснил, что ты — смуглая худышка, которая все время молчит, и в ответ она прислала мне то самое роковое письмо.

— А потом? — выпалила Сисели, понимая, как много зависит от его ответа.

— А потом, детка, я влюбился в тебя.

Он поднялся, подошел к ней и взял ее за руки.

— Сисели, посмотри на меня. Это очень важно. Если ты мне не веришь, мы расстанемся. Но подумай хорошенько. Вспомни обо всем, что у нас было!

Он притянул ее к себе.

— Да, я влюбился в тебя. Буду откровенен: если бы у тебя не было ни гроша, я наступил бы на горло своим чувствам — я просто не мог позволить себе жениться на девушке без средств. Мне следовало быть предусмотрительным. Я старался выкрутиться, оплатил похоронные расходы, продав часть старых украшений, пролежавших в банке сорок лет. Когда в деревне появилась полиция, я надеялся только на то, что об этом факте никто не узнает.

Сисели вздохнула. Внезапно Грант рассмеялся.

— Но против меня и без того нашлось немало улик, верно? А теперь мы снова в тихой гавани, Сисели. Мы живы нам ничто не угрожает, кроме давней ссоры. Если бы старик Лэм помедлил или мы вообще не заехали бы сюда, что было бы с нами? Подумай. Какая удача и вместе с тем… — минуту он подыскивал слово и заключил: — Трагедия. Ведь тебя могли убить, меня — посадить в тюрьму, а в вечерних газетах появились бы статьи под заголовками «Виновник трех убийств арестован».

Ее ладони похолодели, лицо стало белым.

— Не смей!

— Только подумай об этом. А теперь посмотри на меня. Ты веришь, что я тебя люблю? Отвечай честно, Сисели!

Она устремила на него серьезный взгляд и наконец ответила:

— Да.

— А ты любишь меня?

Она повторила тот же ответ.

Грант обнял ее — как в ту минуту, когда подбежал к двери кабинета.

— Сисели, сколько же времени мы потеряли зря!

Глава 39

Мисс Силвер готовилась к отъезду. Старший инспектор Лэм нанес ей визит и мимоходом отметил, что в Лондоне они живут почти рядом, а встретились именно здесь, в провинции.

Мисс Силвер кашлянула, улыбнулась и принялась расспрашивать о его семье.

— Надеюсь, миссис Лэм здорова?.. Рада слышать. Помнится, ее мучал кашель. Но теперь все прошло?

— Да, спасибо.