Кольцо времени

Через десять минут Топорков поехал на важную встречу. Майор выполнил обещание, Сова ждал журналиста. Вполне возможно, что через пару часов его сведут с людьми, обокравшими Исторический музей, и, если книга еще у них, возможно, ему удастся договориться о ее продаже. Вовка снова остался ночевать у профессора. Время было позднее, идти домой было бессмысленно. Да и спокойнее так. Для Вовки. Ведь стоит профессору остаться одному…

Еще на подходе к ночному клубу Юра услышал вселенское веселье, доносившееся из открытых дверей «Спрута». Савелий Валерьянович Зямушкин, а для знакомых просто Сова, открыл этот клуб четыре месяца назад. Откуда он брал деньги, никто толком не знал, но то, что дела у него шли хорошо, видели все. Кроме всего прочего, Сова оказывал небольшие услуги пострадавшим от краж. За небольшое вознаграждение он выходил на похитителей и передавал им пожелание бывших владельцев вернуть свои вещи за некоторое вознаграждение. Если удавалось договориться, Сова получал еще небольшую дольку от другой стороны.

Топорков сильно рассчитывал на Зямушкина. Если и была возможность выкупить книгу у воров, то лучше это было сделать в ближайшие день-два. Кем бы ни были на самом деле Гиппарх и Луиджи, им ничего не мешало постараться получить книгу в обход профессора. К тому же, узнай ФСБ, что книга Бруно была среди похищенных из музея экспонатов, вряд ли упустило бы случай заполучить ее. Да и шансов у них больше, чем у кого бы то ни было. А сами воры… не продав книги с наскока, они могли просто выкинуть их и уехать из города.

У дверей «Спрута» Топоркова встретили два здоровенных богатыря. Ростом они были за два метра и наверняка вдвоем могли запросто запихнуть легковой автомобиль в телефонную будку.

— Куда? — спросил Топоркова один из охранников.

— К Сове. Мне назначено.

— Пошли, — сказал другой охранник и вошел в клуб первым, Топорков шел следом.

В зале в легкой дымке и в ярком свете сотни мигающих огней в такт музыкальным ритмам дергались около пятидесяти человек. Приблизительно столько же сидели за столиками, поставленными вдоль стен, и пили напитки. Изнутри клуб был похож на танцплощадку под крышей. За барной стойкой в белой безрукавке и красной бабочке бармен, готовя коктейли, жонглировал шейкером. Топоркова провели через зал, затем — по длинному прямому коридору, в конце которого, распахнув перед ним дверь, легким толчком в спину помогли войти в рабочий кабинет Зямушкина. Дверь тут же закрылась, и Юра услышал, как щелкнул предохранитель пистолета. Через секунду холодный ствол уперся в его теплый висок. Не двигая головой, Юра окинул слабо освещенную комнату взглядом.

Очевидно, она была достаточно большой, если включить свет. Сейчас же горела только одна настольная лампа. За невероятным по размерам столом, откинувшись на спинку кресла, сидел маленький человек, может быть, даже карлик, и курил огромную сигару. Одет он был в белую шелковую рубашку с черной бабочкой и черные брюки. Сова лишь на мгновение взглянул на гостя и вяло продолжил пускать к потолку дымные кольца.

— Ты кто? — спросил Сова и пустил к потолку струю дыма.

— Журналист.

— Да? Так я интервью не даю.

Голос у Совы был немного высоковат и говорил он с каким-то акающим акцентом.

Признаться, самого Зямушкина Юра никогда не видел и даже не знал, как он выглядит. Могло так статься, что за столом сидел не он.

— А кто тебе сказал, что я его возьму?

Сова затянулся и выпустил к потолку три геометрически правильных кольца.

— Так и быть. Сделаю вид, что не слышал. Тебе чего здесь надо?

— Орлов разве не звонил? — удивился Юра, всем своим видом пытаясь показать, что ему, собственно, ничего не надо и он может запросто уйти. Если отпустят.

— Звонил.

— Он все сказал?

Сова выдержал паузу, затянулся сигарой, пустил к потолку пару колец, убрал ноги со стола и сказал:

— Кто взял музей, я знаю.

Сова выдержал многозначительную паузу.

— Их двое. Того, что повыше, зовут Шуруп, тот, что толстый, — Колобок.

За информацию ты мне ничего не должен. Передай только этим лягушатам, что если еще раз они перебегут мне дорогу, я им лапки отстригу садовыми ножницами, — Сова посмотрел на диван. — Отвезете, откроете дверь, представите и обратно. Пусть сам разговаривает.

Топорков повернул голову направо и только теперь разглядел, что там стоит диван, а на диване кто-то сидит.

К Юре подошел молодой парнишка лет двадцати пяти, одетый по американской моде шестидесятых годов. Воротник малиновой шелковой рубашки лежал поверх воротника клетчатого коричневого пиджака, манжеты с золотыми запонками выползали из рукавов, на ногах — лаковые белые туфли с узкими носками.

По всему было видно, что этот человек себя очень любит и уверен, что его любят все женщины планеты. За спиной плейбоя стоял здоровенный негр лет тридцати в серых брюках, белой майке, обтягивающей панцирь мышц. Юра сразу вспомнил Геркулеса из «Пятнадцатилетнего капитана». Плейбой махнул кистью правой руки, показывая, что нужно идти за ним. Топорков попрощался с Совой и вышел в коридор. Следом за Юрой вышел негр.