Кольцо времени

Минут через сорок Стас вышел к ярмарочной площади. Ряженые пели и лихо отплясывали, пытаясь завлечь зрителей, лавочники предлагали напитки и сладости, цветастые платки и баранки. Народ гулял и веселился. Ощущения Стаса были схожи с ощущениями ребенка, которого первый раз привели в цирк и показали слонов, клоунов, дрессированных тигров. Обилие красок, звуков и запахов кружило голову. Стас бесцельно ходил по площади, подходя то к ряженым, то к отплясывающему дрессированному медведю. А вокруг смеялись и пели люди, кричали зазывалы.

Наступив ногой на что-то мягкое, Стас оступился и чуть было не упал. Чем-то мягким оказался парчовый кошель темно-красного цвета, перетянутый кожаным шнурком. Стас нагнулся и поднял его. На боках кошеля золотой нитью было вышито две буквы «М» — по одной с каждой стороны — с размашистыми, воздушными завитками. Помяв кошель в руках и несколько раз оглянувшись в слабой надежде, что потерявший его где-то рядом, Стас развязал кожаный шнурок и заглянул в него. В кошеле лежало с десяток медных монет, четыре золотых и пять серебряных. Серебряные монеты были чуть овальными и имели на одной стороне розу, а на другой — надпись. Историк без труда признал монету московской чеканки, которая называлась просто: деньга. В животе у Стаса что-то заурчало, забулькало, донесшийся из-за спины запах пирогов с капустой схватил за горло. Стас спрятал кошель за пазуху, обернулся и увидел рядом с собой торговку. На ее лотке горкой лежали пирожки и кулебяки и так вкусно пахли, что глаза Стаса сказали сами за себя.

— Пирожки! Кулебяки! — звонко сказала торговка, тетка средних лет с пышной грудью и здоровым румянцем на щеках. — Хорошие пирожки! С капустой, с яйцами! Бери, милок, не пожалеешь!

— Пять, — сказал Стас и сглотнул слюну.

Не спросив даже, сколько стоит пирожок, Стас практически за один прием прожевал и проглотил его.

— Чего пять, — улыбнулась торговка, глядя, как голодный человек расправился с пирожком, — бери десять. Вон аппетит у тебя какой добрый.

В ответ Егоров лишь поднял брови.

— Ты вроде как не на Москве живешь… — сказала торговка, осмотрев узоры на рубахе Стаса, пока он в два укуса уничтожил второй, а затем третий пирожки с капустой. — Издалека, поди, пришел.

— У-гу, — не переставая жевать, промычал Стас и в подтверждение своих слов мотнул головой, словно лошадь.

— Я и смотрю, одет ты совсем просто. Да и по лицу видать, устал сильно, пока дошел.

— Да, — сказал Стас и отправил в рот остатки четвертого пирожка. — Далековато.

— Квасу бы тебе сейчас, — улыбнулась торговка.

— Хорошо бы, — прожевав, согласился Стас. — Только его еще поискать надо.

— Не надо. Он тебя сейчас сам найдет.

Тетка обернулась и, отыскав кого-то в толпе, подняла вверх руку и зычно крикнула, на мгновение перекрыв шум ярмарки.

— Митька! А ну, иди сюда!

Стас дожевал очередной пирожок и, глубоко вздохнув, перевел дух. Жить стало веселей. Из толпы вынырнул мальчишка лет двенадцати с плетеным коробом за спиной.

— Ну-ка налей-ка квасу с хреном. Остался еще?

— Конечно, — бодро ответил мальчуган, проворно скидывая с плеч короб.

— Только из погреба. Холодный.

Не прошло и десяти секунд, как Стас прильнул губами к глиняной кружке и мутный серо-коричневый напиток устремился в его чрево.

— Уф, — сказал Стас, осушив кружку кваса, и, закрыв глаза, глубоко вздохнул.

— Сколько я уже съел-то?

— Пять, милок. Бери еще.

— Ну давай еще пару. Стас запустил руку за пазуху, достал из кошелька серебряную монету отдал ее торговке.

— Много даешь-то, — сказала торговка. — Может, помельче есть?

— Нет, мельче нет, — сказал Стас и, откусив пол пирожка с капустой, начал его жевать.

Он солгал. В кошельке были медные монеты, но Егоров специально дал серебряную.

Сколько стоят в этом году пирожки с капустой и квас с хреном, он не знал, а незнание таких мелочей… И без этого каждый третий прохожий косился на него если не настороженно, то с любопытством.

— Сдать мне тебе нечем… — сказала торговка. — Возьми еще пирожков. Давай я тебе в платок заверну. Путь-то у тебя неблизкий. И квасу возьми кувшин.

Митька, у тебя есть пустой кувшин?

— Есть, — с готовностью ответил мальчонка.

Не успел Стас опомниться, как Митька, отмерив кваса, протянул ему кувшин, а торговка отдала узелок с пирожками.

— А… ему еще за квас заплатить надо… — неуверенно сказал Стас и показал на мальчика.

— Это мой сын, — улыбнулась торговка.

Через минуту Стас, сытый и довольный, снова не спеша бродил по ярмарочной площади. Чувство растерянности и испуга, появившееся в первые часы после перемещения, улетучилось. Он начал привыкать к окружающему его миру.

А праздник все гудел на разные голоса, зазывал и вкусно пах нехитрой снедью.

От ярмарочной площади вниз к реке вела узкая улочка. У реки слышались лихие молодецкие крики и женский смех. Раздался свист. Часть народа с ярмарки двинулась к реке. Стас, повинуясь общему движению, не спеша шел вниз по улице. Он уже догадался о том, что ему предстояло увидеть.