Кольцо зла

Однако встретившийся по пути народ, мишари – черноглазые, темноволосые, невысокие, – оказался весьма сметлив и приветлив. Выслушав «приказчиков», понятливо кивали, цокали языками – да, дескать, и в самом деле, торговать пока нечем – ну да в воскресенье уж всяко торжище будет, а там уж сами смотрите. Постоялый двор? А вона, прямо от площади улица – в конце и увидите. Анкудин Мотря берет недорого.

Постоялый двор тоже оказался полупустым, и его хозяин Анкудин – кряжистый густобородый мужик – явно обрадовался гостям, аж не знал, как и угодить, особенно после того, как Раничев заплатил серебром. Все кланялся да приговаривал:

– Сюды-сюды, гости дорогие. Торговлишка скоро будет, совсем скоро, немного подождать нада!

– Нет ли в городе хорошего лекаря, Анкудин? – запив молоком предложенные хозяином пироги, словно бы между прочим, поинтересовался Иван. – Да такого, чтоб мог и коней полечить, и предсказать кое-что.

Анкудин засмеялся:

– Да вам не лекарь, вам ведун нужен, волхв!

– И что, есть такие у вас?

– Да есть, как не быть? – хозяин постоялого двора с какой-то затаенной хитрецой посмотрел на Ивана. – Знать бы поточнее, для чего он вам нужен?

– Ты мне скажи всех, кого знаешь, – Раничев вытащил из калиты целую горсть серебра. – А уж там посмотрим.

– Славно! – кивнув, Анкудин сгреб серебро и заулыбался. – Ну, значит, слушай. Есть волхв Калитий, он на посаде живет, ежели кого приворожить надо…

– Не надо, – помотал головой Иван. – Дальше!

– Еще две бабы колдуют – мать с дочерью – ведьмы…

– Не нужно.

– А еще Кармуз-ведун славится лечением всяких болезней, так, может быть стоит…

– Не стоит, – Раничев усмехнулся – уж больно их разговор напоминал диалог из фильма «Бриллиантовая рука». – Все какие-то баки вас, ведьмы, коновалы… А нет ли кого поважней, поосанистей, пострашней, что ли?

– Хм… – Анкудин взъерошил бороду и недобро прищурился. – А, вон вы про кого… Так бы сразу и сказали, что ищете черного Хасана-тебризца.

– Тебризца? – не понял Раничев. – Разве Хасан из Тебриза?

– Говорит, оттуда. Хотя не очень похож – больно смугл да ликом черен.

– И где же его разыскать?

Хозяин вздохнул:

– Боюсь, опоздали вы с ним, гостюшки.

– А что так? – встрепенулся Иван. – Умер он, что ли?

– Пока жив… А завтра казнят его за черное колдовство по закону и указу князя. В остроге ваш Хасан, в амбаре на княжьем дворе заперт.

– Да-а… – Раничев покачал головой, не зная, что и придумать. Выкрасть, что ли, Хасана с княжеского двора? Иль освободить лихим налетом? Нет, уж лучше выкрасть.

– Ну что ж, – Иван равнодушно пожал плечами. – Нет, так нет. И черт с ним, с колдуном. Анкудин, мы у тебя тут поживем с недельку?

Анкудин просиял:

– Да хоть всю жизнь живите! Хоть тут, внизу, а хоть наверху, в горницах.

– Сегодня мои люди должны подъехать, – словно бы вспомнил Раничев. – Торговая теребень, числом с дюжину.

– Всем места хватит!

– Ну вот и славненько, – Иван потер руки. – Ты нам покажу горницу.

– Идемте…

Когда хозяин постоялого двора спустился по скрипучей лестнице вниз, в корчму, Иван переглянулся с Лукъяном:

– Вот что, парень. Придется тебе в лес идти, звать наших.

– Сделаю, – спокойно кивнул молодой воин.

– Всех не зови, думаю, человек пять-шесть хватит… Оружия много с собой не берите, так, самое необходимое только… Стой! Кольчуги и шлемы, да и щиты, все же постарайтесь незаметненько пронести. Ну, там с какими-нибудь возчиками договоритесь, что ли…

– Понял, – кивнув, Лукъян поднялся с лавки и, поклонившись, вышел. Иван с одобрением посмотрел ему вслед – молодой воин никогда не откладывал дела в долгий ящик.

– Ну, а мы-то с тобой что расселись? – Раничев подмигнул Онисиму. – Между прочим, скоро стемнеет, а нам еще телегу нанять нужно, да узнать, где именно намерены казнить колдуна Хасана.

Толстяк хохотнул:

– Известно где, господине. На торгу, где же еще-то?

– Это вот на той убогой площадишке, что мы проезжали? Да-а, не повезло бедняге Хасану с местом казни – какая дешевая провинциальность, прямо – волюнтаризм.

– Что?!

– Это слово ругательное, Онисим, и ты его, пожалуйста, не запоминай. Иди лучше, поинтересуйся у нашего любезного хозяина насчет телеги с лошадью. Скажи, товар перевезти надобно.

– Сполню, – Онисим кивнул и живо поднялся с лавки. Вообще, несмотря на весь свой объем и вес, он оказался куда как проворным парнем. И не дурак, далеко не дурак – быстро смекнул, какому хозяину служить выгоднее – Ивану или брянскому боярину Никитке Суевлеву, литовскому, между прочим, шпиону.

– Постой-ка, Онисим, – вдруг вспомнил Раничев. – Отсюда можно к Угрюмову выйти?

– Да можно, – подумав, кивнул парень. – Правда, лесами да урочищами – непростая дорожка, намучаемся.

– Да уж, – согласно кивнул Иван. – И все ж таки можно пройти?

Онисим улыбнулся:

– Да не заплутаем. Дня через два как раз к Плещееву озеру выйдем, а там и до Угрюмова не так далеко. Только вот лошадей придется бросить – не пройти там коням.

– Что ж, бросим… Ну, иди, иди… Да, я там во дворе топор преизрядный видел, целая секира. Спроси хозяина, не даст ли на время?

– Лес рубить собрался, господине?

– Головы… Да шучу, шучу, что выпялился? Иди.