Кольцо златовласой ведьмы

– Но прежде чем умереть, она успела записать рецепт яда, который поначалу так и назывался – яд Туфании. Потом его переименовали в «аква Тофано», воду Тофано. Яд этот не имеет цвета, вкуса и запаха. Растворяется в любых жидкостях, не теряя своих свойств. Устойчив к нагреву и охлаждению. При желании рецепт его можно изменить таким образом, что яд будет действовать и при соприкосновении с кожей. Смерть он вызывает медленную, но, по сохранившимся данным, безболезненную. Жертва до последнего мгновения не понимает, что происходит, и, более того, находится в состоянии эйфории.

«Аква Тофано».

Мертвая вода.

И где Светка успела с ней столкнуться?

– Туфания дала основу, а истинную «аква Тофано» создала Теофания ди Адамо. Рим… семнадцатый век. Волна отравлений. И гибнут лишь мужчины. Богатые. Известные. У таких обычно множество врагов, поэтому сначала никто не усматривает в этих смертях закономерности. Да и сами смерти поначалу не внушают подозрения. Болезнь. Такая вот странная эпидемия, и чем дальше, тем более странной она выглядит. Начинается расследование. Папа Александр VII лично следит за ним…

В глазах отца появляется странный блеск, доселе Серегой не замеченный. Эта история, давняя, полулегендарная, волнует его куда сильнее Светкиной внезапной смерти. Более того, сама эта смерть становится частью той истории.

– Следствие выходит на некую Джерониму Спера, гадалку. А заодно – торговку приворотными зельями, среди которых и обнаруживаются особые составы. Естественно, дознание того времени в методах не ограничено.

По выражению лица папаши становится ясно, что он полагает подобное положение вещей правильным. Преступники не заслуживают снисхождения.

– Под пытками она сознается, что действовала по указанию своей подруги, Теофании ди Адамо. Она сама рассказала о том, что делала. Шестьсот человек! Среди ее жертв было множество знатных, сильных людей. Она не считала себя виновной. Более того, она открыто сказала, что мстила мужчинам за их недостойное обращение с женщинами… Ее казнили на Площади Цветов. – Отец замолчал, устремив взор на картину.

Рим. Собор Святого Петра, написанный с удручающей аккуратностью, которая делала картину мертвой. Но Серега ничего не смыслил в высоком искусстве.

– Но Теофания успела родить дочь. И девочка получила не только имя, но и книгу, в которой описывался рецепт «воды Тофано»… эта книга передавалась от матери к дочери. Они все занимались травами. Кто-то – лекарствами, кто-то – ядами, но не столь совершенными, как «аква Тофано». Этот рецепт зашифрован. И ключ от шифра спрятан в кольце.

А кольцо – в яйце. Яйцо – в утке. Утка – в зайце. Дальше вроде идут сундук и дуб, в роли которого придется выступить Сереге.

– Так получилось, что это кольцо оказалось в руках моей матери.

Вот это уже интересно! О своей матери, Серегиной бабке, отец не то чтобы неохотно рассказывал, скорее уж, вычеркнул ее из жизни, сделав это с обычной для него дотошностью. Не осталось ни фотографий, ни документов, ни даже имени.

– Ты понимаешь, что я не люблю вспоминать о ней. Эта женщина поступила безответственно, бросив ребенка и мужа.

…Интересно, а будь она мужчиной, отец нашел бы оправдание такому поступку? Скорее всего. Мужчины имеют права. Женщины – обязанности. И мать должна была это понимать. А если уж она не желала понимать – в силу врожденной ограниченности ума, то хотя бы смириться и делать то, что ей говорят.

– Ее отец, мой дед, имел в войну доступ к некоторым ценностям. Я не буду тебя обманывать, говорить, что все они достались ему честным путем, но кольцо было получено в подарок от любовницы. Женщины любят делать красивые жесты. Вероятно, так она пыталась привязать его к себе.

И, если она осталась любовницей, попытка эта не увенчалась успехом.

– Война их разделила. Та женщина попала в концлагерь, но не погибла. Более того, после войны она отыскала моего деда и обвинила его в обмане. Якобы он обещал вывезти ее и их совместно нажитую дочь из опасного района, но не сделал этого. Точнее, дочь он вывез, а вот любовницу – нет. И она требовала вернуть ей кольцо, которое собиралась отдать второй своей дочери. Дед отказал. Они поссорились. И та женщина пригрозила, что дочь имеет право владеть ее кольцом, но если после ее смерти кольцо не вернется к роду Тофано, будет уничтожен наш род.

– Он и правда это обещал? Вывезти их?

Прадеда Серега помнил по фотографиям. Он и отец были похожи: то же каменное, лишенное намека на мягкость, лицо с тяжелым подбородком и острыми скулами. Те же поджатые губы, как знак, что лишних слов не будет сказано. Та же манера смотреть – с плохо скрытым презрением.

– Понятия не имею.

Ложь. И, значит, обещание было дано.

– Какая разница! Обещал или нет, но моя мать, которой это кольцо досталось по наследству, сбежала с иностранцем. Завела себе новую семью.

Обижен. Столько лет прошло, а все-таки – обижен. И Сереге снова все это удивительно: неужели отец, такой сильный и властный, не способен переступить через давнюю обиду?