Кольцо златовласой ведьмы

– Глупый, неспокойный мальчик, я ведь желал лишь одного – оградить тебя от грязи, – граф гладил его вялые пальцы. – Мне следовало выслать тебя из города. Прости.

Дрогнули ресницы, и граф поразился тому, сколько боли было в глазах сына.

– Это правда? – голос Паоло был слаб. – Ты клялся…

– Для моей души и так закрыты небесные чертоги, а ложная клятва – наименьший из грехов. Правда… правда сложна. Виновен ли я? Несомненно. Виновен лишь я один? Не ведаю. Но сейчас я расскажу тебе то, что знаю. И прошу лишь об одном – помни, что на тебе самом нет греха иного, нежели первородный, который был смыт с твоего чела при крещении.

Граф Арриго спокойно изложил сыну все, что произошло с ним, не пытаясь обелить себя либо же очернить старую ведьму, чью помощь он принял без какого-нибудь принуждения. Поведал он о своем бегстве, о странствиях и о чудесных вещах, которые случалось ему повидать, об осознании своего долга перед родом и о бесплотных попытках исполнить его. О женщинах, ставших жертвой проклятия.

– Донна Франческа – последняя, с кем решился я связать свою судьбу. И была она в точности такой, как я тебе и рассказывал. Я верю, что сходство твое, удивительное, с ней – не случайность, но дар небес, знак, что именно ей суждено было стать твоей матерью, ежели бы не проклятье.

Рассказал он и о возвращении в Палермо, о встрече с Туфанией, о любви, что ослепила его, о невозможности соединить их судьбы, о дне рождения Паоло, который стал самым счастливым днем в жизни графа Арриго.

– Я молился, благодаря небеса за то, что молитвы мои были услышаны!

Граф Арриго поцеловал обескровленную ладонь сына.

– Ты – то единственное, что оправдывает преступную мою связь. Я лишил тебя матери, поскольку видел, что в сердце ее нет для тебя места. А также не желал я, чтобы ты испытывал вину и сомнения, полагая себя недостойным наследником.

– Я…

– Ты – мой сын и наследник. Единственный, который есть, и иного не будет! Что же до обстоятельств твоего рождения, то я отправил письмо в Ватикан, где изложил подробно всю эту историю. Я боялся, что мои грехи запятнают твою душу, и просил молиться за нее, очистить от скверны, ведь все дети – дар Господа. Я возложил к Святому Престолу богатые дары, которые были приняты с благодарностью. Всевышний благословил твое рождение, и более ничто не связывает тебя с той женщиной, которой суждено было произвести тебя на свет. Забудь о ней.

Так говорил граф Арриго, и каждое слово его было преисполнено искренней любви.