Колумб

Первый придворный, к которому решился обратиться Колумб, был Алонсо де Кинтанилья, казначей королей. Он был человеком доступным; генуэзец не рисковал натолкнуться на грубый прием. Важно было и то, что казначей имел право оказывать денежную помощь ходатаям при дворе. Начинать следовало поэтому с Кинтанильи. В старательно обдуманной им заранее беседе Колумб рассказал Кинтанилье, что он с малых лет питает надежду приобщить к истинной вере индийских язычников, числом превышающих все народы Европы. Если бы католические короли Испании приняли в нем участие, он смог бы совершить от их имени дело, которое стало бы величайшим триумфом христианства. Он пытался было склонить ik своему проекту португальского короля, но страна этого владетельного принца погрязла в низменных интересах. Только в Кастилии жив еще апостолический дух, и ее великим королям должна принадлежать слава обращения в христову веру народов Востока. Несметное количество золота и драгоценных камней, какие Колумб найдет в Индии, будут использованы королями Кастилии для великих дел — для изгнания мавров из Испании и отвоевания у мусульман гроба господня.

Колумб говорил долго и с большим увлечением. Искусно составленная речь увлекла его самого. Он был очень красноречив и очаровал своего слушателя. Для довершения успеха Колумб обратил внимание казначея на свои рубища. Он оставил далеко от Испании дом, жену и детей. Здесь он — бедный чужестранец, лишенный своего угла, с трудом живущий на жалкие доходы от продажи «слова божия». Но бедность угодна господу, избравшему его для великих дел на благо истинной веры и во славу Кастилии.

Первый дипломатический шаг Колумба на испанской почве увенчался успехом. Кинтанилья стал союзником генуэзца, обещал добиться для него приема и содействия архиепископа Мендосы — «третьего короля Кастилии», ходатайствовать о нем перед Фердинандом и Изабеллой. Дом его отныне открыт для Колумба. Там он всегда может найти пищу и все ему потребное.

Колумб стал ждать приема у архиепископа толедского. Мендоса оказался менее чувствительным к красотам ораторского таланта генуэзца, чем казначей. Церковный князь остался холоден к расточаемому перед ним религиозному пафосу. Его больше заинтересовали мирская и государственная стороны проекта. С полуслова понял Колумб умонастроение архиепископа. Он стал развивать перед Мендосой космографические и мореходные идеи и особенно ярко описывать лежащие в конце проектируемого им западного пути богатства. Все, что услышал Мендоса, удивило его своею смелостью и новизной. Испанцы, даже наиболее образованные, в то время мало знали науку о земле.

Проекты Колумба заинтересовали Мендосу. Он убедился в том, что перед ним находится человек ученый, пытливого ума, притом, по-видимому, достаточно ловкий. Он решил поддержать его перед королевой и добиться для него аудиенции.

Зимой 1487 года Колумб переехал в Саламанку, где королевская чета отдыхала после треволнений осадной войны. В ожидании приема он часто навещал Мендосу, излагал ему начала космографии и, в частности, учение о шаровидности земли. Епископ долгое время не хотел принять этого учения, как противного догматам веры. Но Колумб был терпелив и в конце концов завербовал Мендосу в число сторонников своего плана.

B Саламанке же Колумб был представлен папскому нунцию Антонио Джиральдини и его брату Александру, наставнику младших королевских детей. Он познакомился также с Диего де Десой, епископом Саморы, воспитателем инфанта Хуана. Перед этими духовными лицами Колумб изощрялся в доказательствах полезности его плана для католицизма и отсутствии в нем богопротивного еретического содержания.

Совсем иной характер носили его встречи с камергером короля Хуаном де Кабрера и канцлером интендантства Луисом де Сантанхель. Кабрера был наперсником Фердинанда в его галантных похождениях, циником и кутилой. Он зевал, слушая об Индии. Но Колумб обладал даром увлекательного рассказчика. Он позабавил камергера красочным описанием нравов португальского двора и легкомысленного лиссабонского общества.

Сантанхель поставил было генуэзца в тупик. В изложенном проекте его заинтересовала возможность конкуренции с португальской работорговлей. Можно ли будет доставлять рабов из Индии в испанские порты? Колумб пытался заговорить о распространении христианства в индийских землях, но интендант высмеял его фантазии. Миссионерство не интересовало его; он имел свой взгляд на источник богатства народов. Он знал, что Португалия разбогатела на торговле неграми, и считал, что колумбово дело стоит усилий, если в восточных странах найдется достаточно живого товара.