Колумб

Зеленым не был мыс на Африканском материке, зелеными не были и расположенные напротив него острова, Адмирала всегда удивляло, по какой причине эти пустынные и бесплодные земли получили такое «сочное» название. Доведаться об этом было не у кого: давным-давно умерли те португальские мореплаватели, которые открыли эти совсем не зеленые острова.

По Тордесильясскому соглашению кастильским судам не возбранялось транзитом заходить на острова Зеленого Мыса, которыми правил португальский комендант дон Родриго Алонзо. Но особой радости от посещения этих островов Адмирал и его спутники не испытали. На острове Бонависта, к берегам которого сперва подошли корабли, обитали несколько прокаженных — они тут лечились черепашьей кровью, а шесть-семь здоровых колонистов изнывали от невероятного зноя и безысходной тоски. На главном и столь же безотрадном острове этого архипелага — Сантьяго Адмирал пробыл восемь дней, а затем 4 июля 1498 года вышел в море и направился на юго-запад, чтобы выйти на широту Сьерра-Леоне.

Широту по Полярной звезде Адмирал определял, естественно, ночью, но и в ночное время он и все его спутники погибали от нестерпимого зноя, три дня стоял мертвый штиль, и от солнца не было спасения.

«Мне казалось, — писал Адмирал, — сгорят и корабли, и люди на них. Все сразу впали в такое смутное состояние, что не нашлось человека, который решился бы спуститься под палубу, чтобы взять посуду, или воду, или пищу».

Можно себе представить, какие муки испытывали моряки, если принять к тому же во внимание, что они отбывали вахту в одежде, и притом довольно теплой, — даже в этот зной они не считали возможным сбросить куртки и рубахи — обнажать грешное тело добрым христианам не полагалось ни при каких обстоятельствах.

19 июля подул попутный пассат, сразу стало легче дышать, и флотилия на всех парусах понеслась на запад. Снова Адмирал шел в струе Южного пассатного течения, на этот раз почти в самом его «стрежне».

Наблюдая за птицами, Адмирал все больше и больше склонялся к мнению, что король Жуан не ошибался, говоря, будто где-то к западу или к юго-западу от островов Зеленого Мыса есть большая земля. Неисчислимые птичьи стаи все время пролетали с запад-юго-запада на северо-восток. Да, огромная земля, бразильский выступ Южной Америки, была в те дни всего лишь в 900 милях к юго-западу от места, где находились корабли Адмирала.

К этой земле португалец Кабрал вышел в 1500 году, хотя направлялся он не в Новый Свет, а в Индию. Но законы течений в Южной Атлантике перечеркивают важнейшую аксиому Евклида. Из Лиссабона в Индию выгоднее идти не по прямой линии вдоль африканского берега, а гораздо более длинным путем — сперва до побережья Бразилии, а от него держать курс на юго-восток, к мысу Доброй Надежды. И хотя в 1498 году Бразилия еще не была открыта, Адмирал по опыту португальцев знал, что в тропической части Атлантики следует как можно дальше отходить на юго-запад, используя попутные течения и ветры.

Адмирал в довольно туманной форме объяснил, почему он все же пошел не на юго-запад, а на запад. По его словам, он стремился как можно скорее дойти до меридиана, пересекающего Море-Океан в ста лигах к западу от Азорских островов, ибо по ту сторону этой линии климат прохладнее и плавать легче, а уж затем отклониться к югу, но хоть в небе, после того как эта линия была пройдена, и появились заметные перемены, однако жара стояла такая же, как и прежде, и в силу этого и решено было идти и впредь западным курсом.

Адмирал рассудил верно, но, вероятно, не жара, а иные причины побудили его так поступить после того, как пройден был «заазорский» меридиан. Меридиан этот пересекает Атлантику в 35 градусах к западу от долготы Гринвича. На широте островов Зеленого Мыса он проходит в той части океана, где пассатное течение уже больше не отклоняется к югу, а следует прямо на запад. Поэтому на последнем, западном, отрезке маршрута третьей экспедиции выгоднее было не отворачивать к югу, а держать курс вест.