Колумб

А тем временем шли переговоры с Португалией, и папские буллы использовались кастильско-арагонской стороной как средства давления на неуступчивого противника. Жуан II в конце концов пошел на компромисс, и 7 июня 1494 года в кастильском городке Тордесильяс заключен был португало-кастильский договор, удовлетворяющий обе стороны. Демаркационная линия была сдвинута в сторону заката и проведена на расстоянии 370 лиг (2200 км) к западу от Азорских островов и островов Зеленого Мыса [61].

В общем Изабелла и Фердинанд одержали важную дипломатическую победу. По Тордесильясскому договору земли, открытые Колумбом, были признаны владением Кастилии. И лишь в XVI веке выяснилось, что Жуан II, передвинув линию на 270 лиг к западу, сам того не подозревая, обеспечил за Португалией Бразильский выступ Южноамериканского материка, который оказался в португальской половине земного шара [62].

Во всех этих переговорах Адмирал непосредственного участия не принимал, но он играл роль консультанта их высочеств. Есть все основания полагать, что дистанция в 100 лиг, указанная в булле «Inter caetera» № 2, определена была Адмиралом — в материалах первого и третьего его плаваний отмечено, что климат и условия вождения кораблей меняются в Море-Океане, когда суда пересекают линию, проходящую лиг на сто западнее Азорских островов.

Несомненно, в дипломатическом турнире 1493 года Адмирал сражался плечом к плечу с королем и королевой, и по части антипортугальских акций его взгляды полностью совпадали с воззрениями их высочеств.

КОРОЛЕВСКАЯ ЧЕТА И АДМИРАЛ (НАЧАЛО КОНФЛИКТА)

Совершенно иные отношения сложились у Адмирала с королевой и королем в сфере внутренней заморской политики. Изабелла и Фердинанд отлично сознавали: до поры до времени Адмирал им нужен, но они считали, что новооткрытые земли — это не адмиральская вотчина, а владения короны, и в апреле — мае 1493 года наметили ряд мер, призванных обеспечить полный контроль над этими землями и над морскими путями, туда ведущими.

Без Адмирала можно было снарядить новую экспедицию, но только Адмирал способен был довести ее корабли до берегов Индий, и королевская чета по-прежнему окружала его заботами, исподволь лишая первооткрывателя этих Индий реальной власти. Адмирал был крайне доверчив, ему свойственно было детское тщеславие, и он легко поддавался на те внешние знаки благоволения, которые так щедро ему расточали Изабелла и Фердинанд весной и летом 1493 года.

Их высочества торжественно подтвердили условия капитуляции в Санта-Фе. Их высочества присвоили Адмиралу герб. 20 мая 1493 года они подписали об этом такой указ: «…предоставить дону Христофору Колумбу и его потомкам и наследникам в вечное пользование герб… с золотым замком на зеленом поле, в верхней четверти щита, по правую руку, и пурпурным львом на белом фоне в другой верхней части слева». Замок и лев были геральдическими символами Леона и Кастилии, а в качестве эмблемы самого Адмирала в нижней части щита изображены были золотые якоря на голубом поле и красные острова на золотом поле (42, V, 145–146) [63].

Адмирал радовался от всей души, ему льстили частые аудиенции у их высочеств, он был в восторге от королевы, которая награждала его милыми улыбками, он с энтузиазмом беседовал с королем, любителем ловчих птиц, о пернатых аборигенах Кубы и Эспаньолы, но истинные помыслы его высоких покровителей оставались для него тайной.

У Адмирала еще в ту пору, когда он плавал у берегов новооткрытых островов, сложились определенные планы грядущего использования этих земель.

В письме Сантанхелю он писал: «Таким образом, из одного лишь того, что было выполнено во время столь недолгого путешествия, их высочества могут убедиться, что я дам им столько золота, сколько им нужно, если их высочества окажут мне самую малую помощь; кроме того, пряностей и хлопка — сколько соизволят их высочества повелеть, равно как и благовонную смолу, сколько они прикажут отправить… я дам также алоэ и рабов, сколько будет угодно и сколько мне повелят отправить, и будут эти рабы из числа язычников» (24, 71).

Прежде всего в этой программе бросаются в глаза иллюзорные расчеты Адмирала на антильское золото, антильские пряности и антильские благовонные смолы. Всем этим богата была истинная Индия, но псевдо-Индии, открытые Адмиралом, содержали в своих недрах ничтожное количество золота, и местный перец — ахи не мог конкурировать с разнообразными пряностями Южной Азии.

Широковещательные посулы Адмирала оказались чистейшей фикцией, и в этом и корона, и колонисты убедились очень скоро.

Планы же работорговли были нереальны по очень простой причине. По существу, они отвечали духу иного, безвозвратно минувшего времени. В XII, XIII и XIV веках генуэзские и венецианские предприниматели на свой риск и страх и на свой кошт основывали небольшие колонии на чужих берегах и обогащались, торгуя рабами и сбывая разные товары, приобретенные на местных рынках.