В этом-то, возможно, и была ошибка мистера Ди – он слишком верил в правила. Мужчина считал, что и учителя придерживаются принципов, которые он сам разделяет. У директора действительно был хороший контакт с учениками, отчего он в некотором роде попал в слепую зону. Дети улыбались, завидев директора в коридоре. Он им действительно нравился, и они хотели сделать ему приятное. И, возможно, ДиЭнджелес расценил эти улыбки как доказательство того, что дела в школе обстоят просто идеально.
Ситуацию осложняло еще и то, что у него было более теплое отношение к определенным предметам программы, чем к некоторым другим. Директор большое значение придавал спорту. Он пытался компенсировать эту предрасположенность тем, что часто посещал выступления театрального кружка, ораторского клуба и художественные мероприятия. Он регулярно встречался с представителями школьного самоуправления, так называемого «сената». Это доказательства хорошей работы директора, и с ними никто не спорит. Однако ему гораздо лучше удавалось найти правильный баланс между культурой и спортом, чем между учениками, которые отлично успевают и всем довольны, и теми, кто недоволен школой и, возможно, получает не лучшие оценки.
– Я не думаю, что он сознательно продвигал предметы, к которым испытывал предпочтение, – рассказывает девушка с пирсингом, короткой стрижкой и в красных ботинках. – У него был хороший настрой, но мне кажется, что он больше заботился о тех предметах и о тех школьных структурах, в которых чувствовал себя наиболее комфортно, как спортивная подготовка и школьный сенат.
Девушка считала ДиЭнджелеса искренним человеком, который прикладывает все свои силы для того, чтобы найти общий язык с энергичными и счастливыми учениками, отчего те, кто не попадал в эту категорию, оказывались как бы в слепой зоне.
– Все мои друзья-готы просто ненавидели эту школу, – добавляет она.
Людей в Клемент-Парке становилось все больше, однако количество учеников среди них уменьшалось. В течение среды они изливали душу репортерам. Вечером они смотрели, как по ТВ рисовали довольно мрачную картину школы, в которую они ходили. Сначала изображение школы в СМИ было вполне позитивным, но к концу недели становилось все более зловещим. Для описания состояния школы СМИ часто использовали прилагательные «токсичный» и «нездоровый». По словам СМИ, «Колумбайн» был просто ужасным местом. Учеников терроризировали наглые спортсмены, а управляла всем аристократия одетых в последние модели бренда Abercrombie & Fitch детей из богатых семей.
В чем-то так оно и было. «Колумбайн» казался обычной школой, и в ней происходили процессы, которые также происходили и в других учебных заведениях. Тем не менее именно школа «Колумбайн» стала символом всего нездорового, что было свойственно американской молодежи. Очень мало детей оказались рады тому, как СМИ транслировали шокирующие откровения по поводу их школы. Представленное положение дел оказалось пошлой карикатурой и сильно искаженной картиной того, что они рассказали репортерам.
Все это значительно осложнило труд социологов и журналистов, которые появились в Литтлтоне позднее, чтобы понять, что там на самом деле происходит. Можно сказать, произошедшее стало примером работы принципа неопределенности Гейзенберга[18]
, согласно которому, наблюдая что-то, мы это что-то меняем. Так ли сильно был развит буллинг в «Колумбайн»? Как «чморили» убийц, чтобы довести их до случившегося? Через два дня после трагедии практически на всю информацию, которую сообщали ученики, оказывали влияние сообщения СМИ, сделанные после массового убийства. Гейзенберг занимался квантовой физикой и наблюдал поведение электронов. Потом социологи стали применять открытые им принципы к людям и констатировали, что их поведение очень похоже на поведение электронов. На протяжении третьей недели апреля Литтлтон изменился так, что его было уже не узнать.Необходимо отметить, что в первые несколько дней, когда ученики были не так замкнуты, удалось собрать огромное количество информации. Трагедию и ее последствия освещали сотни журналистов и репортеров. В ней пыталось разобраться огромное количество следователей. Собранные полицией данные в виде отчетов и интервью на протяжении девятнадцати месяцев после трагедии оставались закрытыми для общественности. Неправильные предположения и выводы содержались практически во всех сообщениях СМИ, сделанных непосредственно после массового убийства. Тем не менее правильная информация была зафиксирована и никуда не делась.
29. Боевые задания