Колумбийская балалайка

Может быть, я даже скоро порву с ним. Насовсем. Да и рвать-то особо нечего. Что нас связывает? Моя работа выездной переводчицей в испаноязычные страны с совмещением профессии гетеры да редкие свидания в Питере. Кое-какой капиталец я уже накопила, чтобы иметь возможность не спать с мужчиной исключительно ради новой командировки в Латинскую Америку и получаемого за это вознаграждения, пускай и приличного. Противно чувствовать себя шлюхой. А иногда нет-нет да и накатит такое чувство. Тем более в постели Миши. Нет, все в порядке, но, наверное, он не тот мужчина, с которым мне будет по-настоящему хорошо. Миша может славно, очень так по-мужицки, трахнуть. Сильно, напористо, подавляя полностью, растаптывая, насыщаясь жадно, безудержно. Каждой женщине приятно, когда ее так неистово желают и берут. Иногда хочется отдаться именно так. Но потом, насытившись, в следующих своих попытках Миша уже однообразен и скучен. Унылая смена позиций, словно выполняется какая-то обязательная программа, и монотонное, нудное совокупление. Фантазии ноль, нежности ноль, предварительной любовной игре, сколько я ни пыталась, мы научиться не можем. Правы те, что говорят: чем выше интеллект, тем интереснее мужчина как любовник. Впрочем, все это ерунда. Главное, нет и неоткуда появиться между мной и Мишей того чувства, что примиряет все.

Да, я говорила, что Миша от скуки стал пить. Крепкие напитки и помногу. Слава Богу, ничего страшного с ним не происходит, когда он напивается. Не буянит, не распускает руки, но все же, все же, все же… неприятное зрелище для трезвого человека. А я, разумеется, не составляла ему компании в неумеренном питии. Поэтому он стал пропадать из отеля на полдня, на день, потом на два. Уверена — шлялся по местным шалманам. Еще, я думаю, не преминул посетить здешних шлюх, попробовать панамской клубнички. Да и пусть, мне плевать. Не волнуюсь я и из-за того, что он может меня чем-то заразить. Слава Богу, Миша настолько боится СПИДа и сифилиса, просто панически, что в самом бесчувственном состоянии на автопилоте достанет презерватив.

Последний раз, пропав на два дня, Миша вернулся в отель не один. С ним пришли еще двое. Разумеется, никто из них не был трезв. Тот, которого, как выяснилось, зовут Вова, вообще с трудом держался на ногах. Впрочем, он и не стал на них держаться, а сразу обвалился в кресло и задрал ноги на подлокотники. Казалось, у этого Вовы оба глаза стеклянные — хотелось узнать, сколько же он выпил и почему не закусывал, но совсем не хотелось заговаривать с ним. Это напившиеся мужчины представляются себе неотразимыми орлами, когда на самом деле трезвой женщине они омерзительны. Вдобавок от этого Вовы несло потом, как от козла, волосы, конечно, немыты-не-чесаны-нестрижены лет двести, а шорты и футболка измяты, будто он в них ходит не снимая с самого рождения. В общем, того еще типа приволок Мишаня. Наверное, соскучившись по отечественным бомжам.

Хорошо хоть второй гостюшка был поприятнее. Очень даже ничего мужчина. Высокий, загорелый, как серфингист, мускулистый. Лицо у него хорошее, женщинам нравятся такие, без всякой смазливости. Крепкий мужской подбородок, втянутые щеки. Правда, нос сломан, ну так это, можно сказать, лишний намек на мужественность. Глаза хоть и пьяные, а симпатичные. Серые, с лукавыми морщинками вокруг, как у Ленина, главное, не близко посаженные, как у крысы. Ненавижу мужчин, напоминающих крыс. Звали второго нашего приятеля Ле-хой. Он сам так представился, пожав мне по-мужски руку. Лехина ладонь — живого места нет — вся в мозолях, половина ногтей черные, прищемленные или отбитые. За последнее время я привыкла к ладоням пухлым и гладким.

— Танюха! Иди за телефон! — Вошедший и тотчас исчезнувший в направлении туалета Миша снова объявился, энергичный как всегда, и плюхнулся на пуфик около телефонного аппарата. — Сейчас гулянку конкретно устраиваем. Насчет выпивки подскажу, чего говорить. Закуси побольше заказывай, ну там, сообразишь сама, чего надо. Мы еще эту бабу позвали, ну, со второго этажа. Припрется сейчас. Гульнем по-русски. Видишь, Танюха, я уж думал, никого тут нет, а откопал и в этой заднице наших людей. Давай звони папуасам.

Я позвонила в гостиничный ресторан и сделала заказ. Они там, полагаю, решили, что мы сегодня в нашем номере будем кормить, более того, поить весь отель.

Едва я повесила трубку, Миша взялся рассказывать, где же он подобрал таких замечательных русских парней. Само по себе это действительно было любопытно, поскольку, кроме женщины Любы со второго этажа, ни на кого из соотечественников в городе мы прежде не натыкались. Плохо в Ла-Пальма с русскими людьми.