Колумбы иных миров

— Жить тут нельзя! — убежденно возразил Рагнар. Древняя постройка и в самом деле была совершенно не приспособлена для жилья. Старая диса нарочно повела правнучку и ее друзей на верх внешней стены, чтобы те могли увидеть весь комплекс в целом. Зрелище, открывавшееся с высоты, оказалось еще более неожиданным и странным, чем вид со стороны. За стеной, имеющей ширину тридцать шагов (Рагнар нарочно измерил) следовал канал, заполненный водой. А за ним — еще одна стена, чуть ниже внешней. Дальше третья, четвертая, пятая — и так насколько хватало глаз. Каждая последующая стена была ниже предыдущей, все вместе они создавали впечатление гигантской лестницы, уходящей в бесконечность. Бабка Гунилла рассказала, что контуры стен образуют замкнутые треугольники, повторяющие очертания острова. Хотя есть ли тот остров на самом деле — это еще вопрос. Суши как таковой точно нет. Только стены с арочными проемами для прохода кораблей и каналы между ними. А в самом центре — треугольная платформа со сторонами в три тысячи шагов. Она тоже рукотворна, сложена из черного шлифованного камня.

Некоторые из стен внутри полые, там удобно укрывать корабли во время драконьих налетов. Другие — глухие, а может, тоже полые, но не имеют проходов внутрь.

Наверх можно было подняться тремя способами. Первый — медленный и опасный — карабкаться по вбитым в камень скобам. Не каждый мог отважиться на подобное восхождение. Даже кое-кого из пиратов, привыкших лазить по мачтам, пугала огромная высота.

Второй способ был быстрым и удобным, но тоже требовал крепких нервов. Именно его выбрала для своих гостей капитан Гунилла. «Скидай!!!» — заорала она таким диким голосом, что Хельги, бедный, чуть не оглох. В ответ сверху со страшным скрипом и лязгом спустилась на канатах огромная корзина, сплетенная из всякой подручной дряни. Вид у нее был устрашающе ветхий, но бабушка заверила, что еще ни одна из корзин на острове ни разу не развалилась. Если не считать того случая, когда разбились Акис и Фуйцвар, и того, когда утонул в канале Тритт. Но они сами виноваты, перегрузили своим барахлом. И вообще, это было давно. «Вы тогда еще на свет не родились».

— А что, с тех пор корзины поменяли? — осторожно уточнил Аолен.

— Зачем? — удивилась бабушка. — Они еще крепкие. Нельзя сказать, что слова ее успокоили и обрадовали гостей, но деваться было некуда. О существовании третьего пути они пока не знали.

Подъем вышел незабываемым. Корзина ощутимо раскачивалась, казалось, она того и гляди ударится о стену со всего маху. Кроме того, шла она не плавно, а с неприятными толчками, от которых душа то замирала, то проваливалась в пятки.

— Только бы трос не перетерся! Только бы не перетерся! — повторяла Меридит как заклинание. Если честно, она не очень любила высоту. Дисы — народ равнинный, на том стоят!

— Не каркай! — Бабушка отвесила ей подзатыльник. — Не имей такой привычки!

Меридит умолкла, и тогда стало слышно, как Улль-Бриан тихо подвывает со страху.

Они почти добрались до верха, как вдруг — раз! — подъем сменился стремительным падением. Длилось оно ровно столько мгновений, сколько требовалось, чтобы успеть распрощаться с жизнью. Потом резкий рывок, скрежет прутьев, гул натянувшегося троса — и падение прекратилось.

— Вот сволочь! — беззлобно выругалась Гунилла, поднимаясь с колен. — Прознал, паразит, что новичков везет! Он всегда такой фокус проделывает. Поговаривают, однажды даже угробил кого-то… Это я про Зупала, подъемщика, — пояснила она.

— Бабушка, можно я его убью, Зупала вашего?! — простонала Меридит, вытирая холодный пот со лба.

— Еще не хватало! А где мы ему замену найдем? Ты, что ли, на ворот встанешь? На вороте, знаешь, не каждый согласится работать. Тяжело и скучно. Вот Зупал и придумал себе маленькое развлечение, а ты уж и убить готова! Никакого понимания! Что за молодежь пошла?! — закончила она фразой, которую миллионы бабушек произносили до нее и миллионы произнесут после.

А Зупал, к слову оказавшийся великаном-уриашем, в тот день развлекся на славу. В три партии происходил подъем, и с каждой он проделывал свой жестокий фокус, хоть Меридит и пыталась ему помешать.

Какова же была ярость Орвуда, когда после пережитого кошмара выяснилось, что за подъем полагается по три медяка с носа! Самому ему расплачиваться не пришлось, Гунилла достала кошель и щедрой рукой, не глядя, отсыпала уриашу горсть монет, да не меди, а серебра. Но гнома возмущал даже не расход как таковой, а сам факт — едва не угробили, да еще и деньги содрали! А когда шагах в пятистах от подъемника обнаружился широкий и пологий каменный выступ-склон, тянущийся вдоль стены до самой воды и позволяющий перемещаться вверх-вниз совершенно безопасно и бесплатно, негодованию его не было границ. Почему не воспользовались им?! Зачем было рисковать?!

Но вредная пиратка ответила: «Я женщина в летах, у меня ноги не казенные. Технические достижения существуют не для того, чтобы ими любовались, а для облегчения жизни!»