Колумбы московского футбола

Как и многие другие футболисты той поры, Сергей имел прозвище, и это значило, что публике он не безразличен, что она выделила его в общей массе спортсменов, признала своим, близким, заметным в тех поединках, которые ведутся на зеленом поле. Сергея называли любовно и уважительно – Слон, видимо, за то, что сражался он всегда азартно, горячо, но не резво, двигался по полю скорее медленно, чем быстро, действовал деловито, с какой-то хозяйской серьезностью. Был он удивительно мудр тактически.

– Серега – человек с понятием, игру он чувствует прекрасно,- говорили о нем на трибунах.

И в самом деле он очень тонко чувствовал, кому и когда именно надо сделать пас, как вывести на ударную позицию того или иного нападающего. Он досконально знал скоростные, технические и тактические возможности каждого партнера и всегда учитывал их в игре: скоростнику «выложит» мяч на свободное место, за спину защитника, предложит сыграть на рывке; тому, кто свободно обращается с мячом на «пятачке», не побоится сделать кинжальную передачу в ноги даже тогда, когда совсем рядом находится его соперник; а с тем, кто не любит (да и не умеет) обводку, сыграет «в стенку» и этаким манером пройдет оборонительный рубеж.

– Легко и приятно играть с Сергеем,- неизменно говорили о нем товарищи по команде.

В 1937 году, после своей блистательной победы над басками, московский «Спартак» получил право представлять нашу страну на футбольном турнире III Мировой рабочей олимпиады, которая проходила в Антверпене. Состав участников этого состязания оказался очень неровным. Наряду с явно слабыми здесь были коллективы, имевшие подготовку на уровне высокого международного класса. Трудные игры для москвичей были в полуфинале и финале.

В полуфинале жребий свел «Спартак» с сильной, волевой командой, представлявшей республиканскую Испанию. В ее составе были настоящие мастера своего дела, футболисты очень техничные, физически сильные. Поединок с ними спартаковцы выиграли ценой огромных усилий с минимальным перевесом – 2: 1.

На следующий день в специальном выпуске газеты «Рабочая олимпиада» этой встрече была посвящена одна из полос. В отчете, подписанном тренером французской команды Франсуа Менье (кстати, проигравшей нашим ребятам со счетом 1:7), говорилось: «Советские товарищи проявили вчера на поле высокое мастерство, ставящее их в один ряд с сильнейшими командами континента, а также поражающую выдержку… Среди отдельных игроков мне бы очень хотелось отметить полузащитников, особенно поистине неутомимого и мудрого Сергея Артемьева. Первый гол в ворота каталонцев, во многом предрешивший исход борьбы, был забит Георгием Глазковым, но соавтором его, бесспорно, является советский правый хав…» В этой рецензии очень лестные оценки давались и другим игрокам «Спартака», в частности Андрею Старостину, но французский тренер посчитал необходимым прежде всего выделить нашего героя.

Сергей Артемьев вошел в силу уже тогда, когда советский футбол получил современные организационные формы, переживал пору буйного расцвета. Он был трехкратным чемпионом страны, двукратным обладателем Кубка СССР, чемпионом III Мировой рабочей олимпиады в Антверпене. Право же, следовало гордиться таким блестящим перечнем достижений, к которым Сергей пришел вместе со своей командой.

Безвременная смерть вырвала его из жизни. Но он на долгие годы остался в памяти любителей футбола большим, настоящим мастером этой великолепной игры.

В те же, тридцатые, годы фамилия Артемьевых звучала и на футбольных и хоккейных полях Ленинграда. В городе на Неве выступал в составе знаменитой «Красной Зари», а иногда и сборной, еще один из пяти братьев- Тимофей. Начинал он тоже, конечно, на Красной Пресне, играл в «Пищевике», пользовался известностью и авторитетом у московских зрителей.

В 1927 году, Тимофею тогда исполнилось двадцать четыре года, его призвали на военную службу. Стал он военным моряком, черноморским, а потом и балтийским подводником. Неоднократно выступал в команде Одессы, потом, переехав на север, вошел в ленинградский футбол.

Играл Тимофей в линии атаки, на месте центрального нападающего, и этим во многом объясняется то, что его, бесспорно, высокому мастерству не всегда уделялось должное внимание. Более того, Тимофея иногда довольно резко критиковали. Причина? Ее увидеть нетрудно: ведь эталоном центрального нападающего для ленинградцев был в ту пору великолепный, ни с кем не сравнимый Михаил Бутусов. Прямо скажем, трудно было с ним тягаться в славе и мастерстве. И если даже при такой «крайне невыгодной» ситуации имя Артемьева звучало в ленинградском и всесоюзном футболе достаточно громко и убедительно, то это лишь подтверждает уже сделанный нами вывод, что он был вполне достоин своей гордой и уважаемой фамилии.