Колумбы московского футбола

– Нет.

– Ну хорошо, хорошо. Смотри, как наши сейчас ударят…

Михаил Николаевич, человек по природе своей удивительно мирный, всегда ходил смотреть кулачные бои. У него даже были свои любимцы, люди могучие, за которых он болел.

После Нижнего Новгорода – город Ковров. Здесь кулачные бои носили еще более ожесточенный характер: городские сражались против Мызы – пригорода на другом берегу Клязьмы. На льду реки разыгрывались самые настоящие сражения.

Нижний и Ковров оставили в памяти ребенка яркие и волнующие картины, разожгли в его маленьком сердце великое пламя азарта, жажды деятельности, глубокое преклонение перед силой и ловкостью.

Прошло несколько месяцев, и снова смена декораций: на этот раз маленькая станция, точнее разъезд,- Новки. Он запомнился мальчишке тем, что ежедневно приходилось добираться до школы поездом, двадцать верст в один конец. И здесь впервые вошла в его жизнь физкультура. Нет, речь, конечно, идет не о каких-то плановых занятиях, уроках по расписанию – тогда об этом и не мечтали. Просто здесь очень любили исконно русские игры – лапту, городки и чижик. В летние каникулы мальчишки сражались е утра и до позднего вечера, никогда не уставая и лишь меняя для разнообразия одну игру на другую.

Страсть к лапте, пришедшая к Боре Чеснокову в Новках, выросла до фанатизма в подмосковном Бирюлеве. Он уже был владельцем целого склада черных плотных мячей для лапты, научился выделывать хорошие биты из сосновых и еловых кругляшей. Но главное- он научился играть так ловко, так искусно, что не было ему равных в местечке.

– Ну и маленький,- удивленно качали головой все, кому доводилось увидеть, как сноровисто действует Борис, как не отстают от него братья. Маленьким его окрестили за то, что он был невелик ростом. Это, впрочем, не мешало ему обыгрывать всех местных великанов.

В Бирюлеве одна против другой стояли две товарные конторы, одна от Курской дороги, другая от Павелецкой. После рабочего дня служащие, устав от долгого прозябания в помещении, охотно наблюдали за играми молодежи. А потом и сами начинали пробовать силу. Прошло немного времени, и вот уже весь городок оказался охваченным городошной эпидемией, яростно и самозабвенно сражался в лапту: контора против конторы, линия (так здесь назывались улицы) против линии. Во всех состязаниях сборная Чесноковых выступала самостоятельно и неизменно одерживала победы. Что же касается Бориса, то о нем по всей округе говорили с восхищением:

– Ловкий бесенок! Ни за что не перехитришь.

Да, именно бесенком, всегда неугомонным, непоседливым, любящим движение, сделали Бориса Чеснокова детские игры.

Вскоре он надел форму 4-й московской гимназии, помещавшейся у Покровских ворот. В этом городе спорт поворачивался к нему все новыми гранями: вместе с товарищами он на Чистых прудах точил на льду свои бегаши и пристраивался за бегущим легендарным Николаем Струнниковым, проводившим здесь свои тренировки.

– Бывало, подпустит нас на близкое расстояние,- рассказывал мне как-то Борис Михайлович,- а потом включит скорость – и только мы его, как говорится, и видели.

Потом пришло увлечение профессиональной борьбой. Собственно говоря, впервые Борис увидел борьбу еще в Бирюлеве. Там в бараках жили ремонтные рабочие, в подавляющем большинстве молодые ребята, и в свободное время они часто устраивали борцовские турниры. Борис с интересом следил за поединками.

И все-таки там, в Бирюлеве, мальчик видел любительские схватки, а здесь, в Москве, отец, вняв его настоятельным просьбам, взял Бориса в цирк, где все третье отделение было отведено встречам знаменитых чемпионов французской борьбы.

Цирковая арена. Гремит бравурный марш, показывают свое искусство эксцентрики, воздушные акробаты, клоуны, но Борис совершенно не реагирует на все это. Он ждет. И вот наконец:

– Начинается парад-але!

Распахивается занавес, скрывающий от зрителей проход за кулисы, и на ярко освещенную арену один за другим выходят настоящие богатыри. Вот кумир Бориса- элегантный красавец с мощным торсом Карл Микул, вот настоящий, со сверкающими белками глаз негр, которого объявляют «Том Сойер», вот гордость русского спорта, король гирь Петр Крылов, а вот непобедимый и неповторимый Александр Вильям Myop Знаменский… Гремит оркестр, гремят аплодисменты, и колотится от небывалого счастья и волнения восхищенное увиденным сердце гимназиста. Он не может усидеть на месте, вскакивает, перевешивается через барьер, и отец то и дело вынужден дергать его за рукав:

– Да сядь ты, пожалуйста, на место!…