Колумбы российские

Еще раз, дабы убедить Зубова, что на Аляске компанией ведется необычайная работа и особенно гордая кораблестроительной деятельностью Баранова, Шелихова в заключение своего письма доносит князю, что «оной правитель Баранов в 1793 году заложа в Чугацкой Земле в гавани Воскресенской названной, изътамошних дерев поанглиски спруц называемых фрегат отрех мачтах одвух деках длиною 73 шириною 23 вышиною попалубе 79 аглубиною от нижней обшивки доверхней палубы 13-1/2 фут… довершил всентябре месяце 1794 года употребив на обмаску вместо пика и смолы изобретенной им прочной состав изъеловой игорючей серы охры икитового жиру, и на сем фрегате отъправился на Кадьяк аотътоль послал и во Охотск. Окроме сего судна построил еще два малыя суда для удобнейшей обсервации поамериканскому берегу»…

Посмотрела Шелихова на свое письмо, довольно улыбнулась — очень уж ей понравилось ученое слово «обсервация», которое она подпустила для пущей важности, расписалась, запечатала печатью конверт и с ближайшей же оказией отправила в Петербург на имя «генерал-фельдцехмейстера».

2

Несколько месяцев Шелихова была занята делами компании. Нужно было решить, что послать на «Фениксе» обратно Баранову. Наталья Алексеевна решила, как только дела позволят, выехать в Петербург и самой лично начать хлопоты относительно получения монопольных прав. Задерживал только «Феникс», который пришел в Охотск в самом плачевном состоянии. Удивительно, как этот корабль вообще смог дойти до Охотска.

Торопилась Шелихова и с постановкой памятника на могиле мужа до своего отъезда в Петербург. Памятник получился хороший, солидный, и с особенным чувством удовлетворения читала она слова поэта Державина, посвященные делам ее мужа и выгравированные на памятнике. Стихи Державина на памятнике гласили:

Колумб здесь Росский погребен,
Преплыл моря, открыл страны безвестны
И зря, что все на свете тлен,
Направил парус свой во океан небесный
Искать сокровищ, горних, неземных,
Сокровище благих
Его Ты, Боже, душу упокой.

Там же были выгравированы слова другого поэта, лейб-гвардии капитана Ивана Дмитриева:

Как царства падали к стопам Екатерины
Росс Шелихов без войск, без громоносных сил
Притек в Америку, чрез бурные пучины
И нову область Ей и Богу покорил.

Не забывай, потомок,
Что Росс твой предок был
            и на Востоке громок
Прохожи чти в сем гробе тлен
Колумб здесь Росский погребен.

Только в начале 1797 года смогла отправить Шелихова заново отремонтированный «Феникс» обратно в Америку и сразу же стала собираться в Петербург. Нужно было торопиться нажимать лично на князя Зубова. К концу 1797 года она уже была в своем петербургском доме.

Дивно красива Шелихова, несмотря на то, что ей уже больше сорока лет. Как-то невольно обращают Люди внимание на это спокойное лицо строгих красивых линий. Обращает на себя внимание она не только своей красотой, но и тем особенным чувством собственного достоинства, которое так присуще сибирякам. Двери петербургского общества широко открыты для этой моложавой женщины.

Результаты ее деятельности в Петербурге по получению монопольных прав оказались самыми неожиданными. Почти в самом начале 1798 года, когда князя Зубова, протежировавшего ей, уже не было у власти, Шелихова сидела в своей гостиной и ждала зятя, теперь взявшего в свои руки главное заведывание ее делами. Зубов после смерти императрицы Екатерины в 1796 году оказался в немилости у императора Павла Петровича и вынужден был выехать за границу в почетную ссылку. Поэтому Шелиховой приходилось начинать все свои хлопоты с самого начала.

Неожиданно ей доложили о приходе чиновника особых поручений из какого-то важного учреждения. Молодой франтоватый чиновник почтительно склонился над рукой Натальи Алексеевны и передал ей пакет… «Указ его императорского величества»… — торжественно произнес он, с юношеским восторгом глядя в яркие, живые глаза Шелиховой. Она вздрогнула и испуганно взяла пакет…

«Неужели ссылка… приказ мне покинуть Петербург… царская немилость…» — промелькнуло у нее в голове, и она неуверенно, с бьющимся сердцем вскрыла пакет. Новости оказались головокружительными. Это был указ императора Павла от 15 февраля 1798 года о возведении Натальи Алексеевны Шелиховой со всем ее потомством в дворянское достоинство.

С трепетом и пылающими щеками она читала: