Колыбель чудовищ (СИ)

 - О да. Что ж, благодаря Роману, у меня по-прежнему есть эта возможность. Он, знаешь ли, давний друг моих родителей. Когда-то они спасли ему жизнь, и теперь он любезно оказывает нашей семье разного рода услуги, чтобы выразить свою благодарность...

 Мари покосилась на черноглазого - теперь понятно, что заставило такого старого Истинного служить юной рыжей вертихвостке.

 - Что ты задумала, Лейла? Убить нас обоих? - устало спросила девушка.

 Лейла задумалась, рассматривая свой безупречный маникюр.

 - Меня не перестает мучить один вопрос, Мари. Ты действительно всего этого хотела? Хотела быть с человеком? Или, быть может, ты уже раскаялась? Прости, мне просто трудно поверить, что ты на самом деле настолько... глупа. Глупа и безрассудна.

 - Ты не поймешь. Ты не умеешь любить. А я совсем недавно была человеком и еще не забыла, что это такое.

 - О, Мари, я тебя умоляю! - Лейла с досадой наморщила носик. - Все это напоминает сцену из дешевой мелодрамы. О какой любви может идти речь, ведь он - пища, мясо, в крайнем случае - забавная игрушка для секса. Но унизиться до увлечения смертным, ради которого можно предать хозяина? Я сотворила тебя, я возвысила тебя своим даром, и это - твоя благодарность, маленькая ты дрянь?!

 - Ну, еще неизвестно, кто из нас настоящая дрянь, - Мари усмехнулась слипшимися от крови губами. - Послушай, Лейла, ведь это наше личное дело, давай решим все сами, только ты и я. Зачем тебе Игорь? Загипнотизируй его, сотри его память обо мне, о нас, о случившемся. И отпусти. Тебе его смерть ни к чему. Мы ведь не убиваем людей. Самир бы не одобрил твои...

 - К дьяволу Самира! - рявкнула вампирша. - Этому убогому моралисту недолго осталось править Семьей! И вместе с его головой покатятся к чертовой матери и все навязанные им законы! И ты, Мари Леруа, дорого поплатишься за свое предательство. Нет, я не убью тебя прямо сейчас. Это было бы слишком просто. У меня есть идея получше.

 Лейла положила ладони на плечи Игорю, наклонила голову к его шее, жадно втягивая ноздрями его запах. Ее глаза мягко замерцали в полумраке.

 - Что еще за идея? - голос Мари все-таки дрогнул.

 - Я лишилась вриколакоса в твоем лице и намерена восполнить эту потерю. Игорь вполне подойдет. Он молод, силен, хорош собой... и у него изумительная кровь. Думаю, пару дней я поразвлекаюсь с ним, а когда он будет на грани смерти - обращу. Очень скоро, Мари, вместо влюбленного в тебя смертного мужчины ты увидишь новорожденного вриколакоса, преданного мне, как собака, который по одному моему слову без колебаний вскроет тебе горло. К чему мне ваша быстрая, скучная смерть? Но твои страдания вполне насытят мою жажду мести, дорогуша.

 - Нет! - крик одновременно сорвался с губ Мари и Игоря; девушка, невзирая на скованные руки, бросилась на Лейлу, но Роман, мгновенно очутившийся рядом, одним ударом вновь пригвоздил ее к стене.

 Игорь же вдруг прекратил дергаться и обмяк; лицо его приобрело странное выражение, словно он грезил наяву. Его губы растянула бессмысленная улыбка, взгляд опустел. Мари поняла, что Лейла его зачаровала: теперь он не сможет ей сопротивляться и, более того - сам с готовностью подставит ей шею. Лейла с торжествующей ухмылкой хищницы оглянулась на бывшую любовницу:

 - Видишь, теперь он любит меня, а не тебя, моя самонадеянная девочка. Это было совсем не сложно. Он будет моим любимым ручным питомцем... И, надеюсь, тебя сейчас пожирает чувство вины - ведь именно ты виновата в постигшей его участи. Мучения его будут вечны.

 С этими словами она схватила Игоря за волосы и, заставив его запрокинуть голову, рывком впилась в его горло.

 * * *

 Изабель играла с малышкой в салки во внутреннем дворе. В сиреневых июльских сумерках их силуэты напоминали две танцующие тени, слишком быстрые и неуловимые для человеческого глаза и вполне привычные глазу вампирскому. Марк застыл у большого стрельчатого окна, наблюдая за ними из темноты дома. Его тело вновь трансформировалось, но, что еще страшнее, ему казалось, что трансформируется и сам его мозг. Неуемная жажда все чаще охватывала его существо, выворачивая мукой каждую его жилку; в такие моменты он был готов разорвать горло даже мирно спящей с ним рядом Изе, даже их новообращенной дочери, доверчиво прильнувшей к его груди. Терзания его, и телесные, и душевные, порой становились просто невыносимыми. Дневной сон, наполненный голосами прошлого и грезами об утерянном доме, больше не приносил облегчения, равно как и горячие ласки Изабель, которые раньше дарили ему ощущение покоя.

 'Что со мной?'

 Марк посмотрел на свою ладонь, которая на глазах утрачивала здоровый телесный цвет, покрываясь синюшней дряблой кожей, на удлиняющиеся и темнеющие когти. В оконном стекле отражался не молодой, красивый какой-то дикой, древней красотой мужчина, но жуткое остроносое существо с запавшими горящими глазами.

 'Я зверь'.