Колыбель чудовищ (СИ)

 Подкараулив на ночной улице спешащую домой девчонку, он подошел к ней и заговорил; и, хотя она была вполне недурна собой - в семнадцать все женщины красивы - влечения к ней он так и не ощутил. Поэтому он просто-напросто затащил ее в подворотню и впился ей в горло. Кровь ее была дивно сладка, но сладость победы над жертвой перебивала горечь поражения: Яна его снова отвергла. Он не мог забыть ни вкуса ее крови, пусть он и сделал всего глоток, ни аромата ее кожи и волос, ни осторожного прикосновения к ее губам, тотчас прервавшегося. А Алекса она не оттолкнула...

 'Быть может, пришла моя пора покинуть этот мир вслед за другими безумцами?' - думал Каин по пути назад. - 'Быть может, здесь мне больше нечего искать, нечего ждать? Быть может, следовало уйти еще тогда, после гибели Арабеллы, и не цепляться за жизнь, подобно жалкому смертному...'

 Прежде подобные мысли его не посещали. Он мог испытывать ярость, ненависть, боль - ему было больно, когда умерла Арабелла - но никогда - отчаяние; он любил жизнь, черт возьми, но сейчас чувствовал себя подростком, страдающим от безответной любви. И эта мысль рождала в нем злость. Как он мог позволить смертной мять свое сердце, как пластилин? Один взгляд ее серых доверчивых глаз - и он таял, как последний остолоп, утрачивая способность мыслить трезво. Так не должно быть. Он Истинный, черт возьми, он - высшее существо, которому следовало бы сейчас ворваться в дом, взлететь по ступенькам, вышибить дверь в ее комнату, швырнуть ее на кровать, вцепиться ей в волосы и...

 ...Он стоял над ее кроватью, окруженной ниспадающими полупрозрачными занавесями балдахина, и смотрел на ее лицо, даже во сне хранящее выражение грусти; на ее щеках он увидел следы недавних слез. Она плакала перед сном... Плакала из-за него? Из-за Алекса? Неважно. Она плакала.

 Он опустился на колени у изголовья кровати, склонился к лицу Яны. Несмело протянул руку, коснулся пальцами ее щеки, осторожно убрал прядь волос, упавшую ей на глаза. Сейчас, во сне, она была близка к нему, как никогда. Не убегала, не сопротивлялась, не боялась его. От ее тела исходило ощутимое тепло - как ему хотелось лечь с ней рядом, обнять, украсть кусочек этого тепла, недоступного вампирам... Но тогда она проснется, испугается...

 Он медленно провел большим пальцем по ее губам, упоительно мягким и упругим, чувствуя, что еще миг - и он не совладает с желанием, которое грозило вот-вот накрыть его, как снежная лавина. Самообладание начало покидать его, и он со вздохом поднялся и вышел, напоследок скользнув по девушке взглядом голодного волка.

 Мия не спала - сидела в огромном кресле у камина, который наверняка был очень уместен здесь в зимнее время - и рассеянно листала какую-то книгу. Каин молча пересек комнату и развалился на удобном диване напротив. Мия подняла на него глаза, и пару минут они смотрели друг на друга в полной тишине.

 - Ты ведь ее любишь? - наконец, спросила она.

 Каин про себя отметил, что Мия заметно переменилась за последние пару недель - если раньше она была сдержанной, чопорно-прохладной, с вечно печальным взглядом, то сейчас в каждом ее движении сквозила радость, глаза сияли, а в голосе звучали мягкие, ласковые нотки. Неужели беременность так преобразила ее? Или - любовь? Когда-то Мия предпочитала не афишировать своей связи с Аскольдом, хотя вся Семья о ней знала; теперь эти двое были неразлучны, открыто демонстрируя окружающим свои чувства. Каин ощутил легкий укол зависти в сердце. Но, пожалуй, он был рад за 'сестру', хоть и всегда ее недолюбливал - слишком уж она чтила древние, бесполезные заветы предков и безоговорочно подчинялась Самиру. Бунтарскому же духу Каина это претило.

 - Не знаю. - ответил он, хотя, задай она ему подобный вопрос еще неделю назад, он бы послал ее к черту.

 - Она тоже в тебя влюблена, - улыбнулась Мия. - Хоть, как и ты, не признает этого.

 - Она любит Александра.

 - Между ними есть симпатия, определенно. Но, думаю, тебе не стоит объяснять, чем дружеская любовь отличается от любви женщины к мужчине. Александр был добр к ней, и она к нему потянулась...

 - Думаешь, она его целовала в знак признательности?

 - Она его целовала?

 - Да. Собственно, я поэтому ее сюда и привез. Подальше от Алекса. Он умыкнул ее в мое отсутствие на прогулку и там ее поцеловал. А она ему ответила.

 - Это она тебе рассказала?

 - Ее кровь.

 Мия нахмурилась.

 - Так ты ее все-таки укусил. Я видела следы укуса на ее шее. Зачем ты это сделал, брат мой? Решил таким образом наказать? Не думаю, что это укрепило ее добрые чувства к тебе.

 - Они никогда не были добрыми. Она от меня шарахается, как от прокаженного.

 - Человек, единожды ужаленный змеей, впредь будет в страхе бежать от нее.

 - Да знаю я, знаю! Сорвался, признаю. Эта выходка Алекса...привязался к нам, как банный лист, будь он проклят. Что ему, других женщин мало? Именно мою подавай!

 Мия засмеялась.

 - Речь влюбленного и глупого мужчины слышу я.

 - Смешно ей. А мне что делать прикажешь?