Колыбель для мага

Впрочем, последнее слово Файдиас произнес в сторону и шепотом, так что будущий коллега не расслышал его в точности, но все равно густо покраснел и весь напрягся. Файдиас натужно рассмеялся, хлопнул начинающего волшебника по плечу и принялся оглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь обрывка ремня или веревки. Ничего подходящего не подворачивалось. Тауш схватил его за руку:

-- Стой, погоди! Король разгневается!

Файдиас досадливо стряхнул потную, липкую ладонь.

-- Может, король даже ни о чем не знает и не узнает! Кто пойдет ему докладывать о том, что допустили во дворец злоумышленника? Я не пойду. Лучший друг не пойдет наверняка, хочешь, поспорим?

-- А учитель?

-- Учитель Эномиель постарается обо всем этом забыть, или сделает вид, что из-за немощности забыл. Ему совсем не по сердцу, когда с магами случаются несчастья, ведь нас мало. Знаешь, он мечтал создать государство магов, в котором каждый подданный обладал бы магическими способностями, а король - самый могущественный волшебник.

-- Тогда учитель рассердится на тебя!

-- Он прекрасно понимает, что другого выхода нет. Потому и ушел. А не хочешь еще, чтобы после этого покушения всех нас объявили вне закона, как без малого триста лет назад? До сих пор память жива!

Тауш покачал головой, всхлипнул по-детски и принялся бормотать что-то себе под нос и причудливо шевелить руками, готовя заклинания. Файдиас некоторое время наблюдал за ним, потом одобрительно кивнул. Снял с себя шнур с ладанкой, ладанку отцепил, осмотрел и сунул в замшевую сумочку на поясе, шагнул к пленнику, который как раз пошевелился и застонал, поводя вокруг бессмысленными глазами. Тауш вновь сжал руку Файдиаса.

-- Сюда опять кто-то идет, слышишь?

Файдиас прислушался. Действительно, идут... двое...Один шагает уверенно, тяжелым шагом. Другой шаркает, еле ноги волочит...

-- Небось, пьяные стражники заблудились. Еще с ними возни не хватало. Ну-ка, господин ученик, отведи им глаза и проводи отсюда, пока я тут вожусь, - и аккуратно захлестнул шнурок на шее пленника.

-- Хе, хе, хе, я вижу, господин помощник главного придворного мага решил нарушить приказ Лучшего Королевского Друга? Господин Файдиас решил, что он тут самый умный? Да, видать, все маги злоумышляют, только один уже уличен и схвачен, а другие - еще нет... Хе, хе, шучу, шучу!

Файдиас вздрогнул и оглянулся. В проходе стояли двое. Один - королевский палач, огромный детина с малоподвижным, звероподобным, но в то же время каким-то детским лицом и странными, будто слепыми глазами, голый по пояс, в дерюжных, еле удерживаемых на бедрах хилой веревочкой штанах. Шерсть на туловище детины была густой, курчавой и рыжей, а на голове - черной.

Второй - щуплый седой старичок с реденькими волосами и бородкой, сморщенным, как печеное яблочко, личиком. Старичок был нетверд в ногах, но палкой не пользовался. Своими выцветшими глазками старик как-то оценивающе оглядел Файдиаса, Тауша и скованного преступника с ног до головы. Файдиас непроизвольно поежился, а Тауш и вовсе попятился.

Рыже-черный детина пробасил:

-- Вот, господин учитель, этого вот пытать велено. А как его пытать? Уйдет! Давненько колдунов у нас не бывало. Только та ведьма, что первую королеву отравила, да у ней и силы никакой не было, так, хитрость одна. Помогите уж, господин учитель, за мной никогда не пропадало, отслужу по совести.

Старик снова мелко захихикал, потянулся потрепать детину по щеке, не достал и потрепал по сильно выдающемуся мохнатому животу.

-- Да уж, знаю, ты хороший, почтительный мальчик. Ужо помогу, не беспокойся, и много за помощь не возьму. Колдун там, не колдун, какая разница: любого мамка рожала, у каждого плоть болит. И колдунов приходилось работать, и герцогов, и прочих всяких, и на каждого свой подход найдется.

Он снова нехорошо, как бы примериваясь, глянул на Тауша и Файдиаса и завозился в небольшой сумке на поясе. А Файдиасу вдруг стало до безумия жаль малознакомого мага. Глянул незаметно - может, пришел в себя и сможет исчезнуть? Нет, вряд ли, приоткрытые глаза закачены и голова запрокинута.

Старик тем временем вытащил из своей котомки какой-то комок и отдал палачу:

-- На, забей в рот ему, покрепче, чтоб не выплюнул.

А сам поверх оков на руках и ногах повязал пленнику какие-то жалкие, тонкие, лохматые веревочки.

Файдиас решил вмешаться:

-- Что это, старик? И вообще, кто ты такой?

-- Кто я такой? Молодой, видать, не знаешь. А вот учитель твой меня знает, и я его знаю. Сходи, спроси. И Искусство я изучал, как же без Искусства. Эх, молодость да старость... Кости мои вот высохли, а то бы ты меня тоже знал.

-- В рот-то ты ему что запихал? Я должен за ним следить, чтоб не ушел.

-- Видел я, как ты следил-то. А в рот что положил? Ведьмины слезки, что ж еще? Неуж не слыхал? Слыхал, слыхал, забыл только, видать. Ниче, вспомнишь. И веревки тож из ведьминых слезок. Сохранил вот, они на вес золота теперь, и пригодились. С ними колдун заклинание не сотворит и никуды не денется, оков не сбросит. Идем, ладно уж, проследишь за работой, как приказали, и доложишь кому следует.