Колыбель для мага

- С-с-смотри, пож-ж-жалееш-ш-шь! Я могу и помеш-ш-шать! И твоя колдунья! Очень хоро-ш-ш-ша! Она будет ос-с-собенно хорош-ш-ша на моем алтаре! Дос-с-стойная ж-ш-ш-жертва!

Маг скорчился, упал на колени, изо всех сил ударил о землю сжатые в кулаки руки, раз, и еще раз, сильнее, чтобы боль прогнал видение. Раньше боль иногда помогала. Теперь... Теперь его разум слишком сросся с шипящей тьмой. За тонкой завесой, скрывающей незримый мир, еще слышался шипящий хохот. Тогда Димир ударился о землю лбом. Хохот замолк. Блаженная тишина и темнота.

Он тонул в болоте. Мерзко пахнущая гнилью вода заливалась в рот и нос. Болотные твари уже теребили его волосы и руки и верещали тонкими голосами:

- Что с вами, господин?

Димир оттолкнул холодные щупальца тварей и сказал раздраженно:

- Как, что? Тону вот...

Тонкий голосок сказал:

- Вам плохо, господин? Наверное, солнце голову напекло! Вот, выпейте водички!

В рот снова полилась мерзкая болотная жижа. Димир вздернул голову, взмахнул руками, пытаясь выплыть, открыл глаза, увидел озабоченную замурзанную мордашку, увенчанную туманным кругом солнца. Встряхнул головой. Голова отозвалась болью, перед глазами проплыли радужные пятна. И снова в рот полилась болотная вода.

Окончательно приходя в себя, Димир приподнялся, стер с лица грязь и кровь. И опять во рту эта гадость! Маленькое грязное существо в лохмотьях настойчиво совало к его губам осколок глиняной миски с водой, зачерпнутой из ближайшей лужи. Маг с отвращением выплюнул мерзкую жижу, устало отстранил тонкую руку. Сел, облокотившись о придорожный камень. Существо захлопотало вокруг него, болтая, не закрывая рта. Оно то совало Димиру кусок засохшей лепешки, то пыталось напоить все той же водой из лужи.

Существо оказалось девочкой лет пяти. Родители ее приехали на заработки и умерли от горловой болезни. С тех пор ребенок был предоставлен сам себе и кормился подаянием.

Видимо, это случилось довольно давно и вообще не здесь. Димир не слышал ни о никакой эпидемии горловой болезни в этих местах. Девчонка совершенно не помнила, где они жили раньше, есть ли у нее родственники.

Шипящий голос вновь загремел в ушах.

- Вот подходящ-щ-щий случ-ч-чай! Она никому не нуж-ж-жна! Ее никто не будет ис-с-с-кать! Ж-ж-жертва! Ты не пож-ж-жалееш-ш-шь! Я дам тебе вс-с-се, вс-с-се, что ты захо...

Димир изо всех сил ударил рукой о камень. Хлынула кровь. Маг обильно намазал кровью ка-мень и крикнул:

- Вот моя жертва тебе, Чартеж! - и добавил вполголоса. - Чтоб тебе подавиться этой жерт-вой.

Перепуганная девочка широко раскрыла глаза и рот, застыв на месте. Димир услышал довольное урчание, и шипящий голос смолк. Но маг знал, что тишина в мыслях установилась не-надолго. Слишком ненадолго.

Отмытая до скрипа, накормленная, переодетая в соответствующее возрасту добротное платье, девчонка оказалась очень симпатичной: белокожая, со светлыми волосами и большими серыми глазами. Занимаясь маленькой нищенкой, Димир отгонял от себя шипящую тьму, отталкивал мелькающую иногда соблазнительную мысль положить девочку на алтарь. Тогда он надолго избавится от общества своего первого учителя. И, глядишь, Неназываемый и впрямь чем-нибудь поможет. Но тут же маг слышал стоны и крики тех, то ли прикованных, то ли своими телами образующих стены ужасной пещеры Чартежа. И среди этих голосов громче всех звучали два голоса: женский и детский плач.

Нет уж. Хватит. Обойдется змееволк.

Чем-то девочка напомнила Димиру его первую и единственную любовь, уже почти забытую - Лиске. Да и была ли та любовь? Не хватало еще привязаться к этому ребенку. Чтобы больше ниточек выходило из его сердца, было бы, за что дергать Неназываемому... Димир по быстрому пристроил ребенка в обеспеченную бездетную семью в Ахте.

Через неделю он уже ехал в столицу. Пришлось-таки еще раз наведаться к старому графу. Тот в исполнение договора списался со своим старым приятелем в столице. Приятель как раз нуждался в лекаре. Что-то там было не так, чувствовалась какая-то опасность, и гадальные фигурки вынулись не очень-то благоприятные, но Димир решил со всеми трудностями разобраться на месте.

В дороге, среди веселых подвыпивших попутчиков - накопивших деньжат и подавших в отставку наемников, мелких купцов и чиновников почти не слышен шипящий голос, то сулящий все блага мира, то угрожающий. А страх - чувство, постыдное для настоящего мага.

ГЛАВА 15

Аннеке очнулась от ритуального сна вся в поту, долго не могла прийти в себя. Она чувствовала, что в ней, где-то глубоко внутри, поселилось нечто новое. И Мир теперь казался каким-то другим. Девушка рассматривала свои руки, платье, постель, окружающие предметы. Все как всегда, знакомое, привычное... и все же пугающе чужое, другое, неузнаваемое. Знахарка потрясла головой, ущипнула себя, потом еще раз, с вывертом, до синяка: ужасно больно, но наваждение не рассеялось.