Колыбель для мага

Комната была не хуже той, в которой жила Аннеке в доме Тэш, а, пожалуй, и получше. Под кроватью девушка углядела жаровню на железном листе и ночную вазу. Бауглок кивнул в сторону кровати и сказал, что все убирает его дочка, а Аннеке будет жить, как принцесса и ручек не намозолит. Но вот где можно поколдовать, он прямо сейчас и не знает, но подумает, а прямо здесь лучше не надо, уж он-то колдовство видал и кое-что знает. Как бы не вышло плохого. А сейчас все равно Аннеке надо отдохнуть после долгой дороги и освоиться в городе, а там видно будет. Аннеке покивала.

Тут лестница заскрипела, и в комнату вошла, как сразу поняла Аннеке, хозяйка этого трактира, полненькая, небольшого роста, седая, темноглазая, румяная женщина, чистенькая, выглаженная и пахнущая свежевыпеченной сдобой. Она тащила поднос с мисками и кружкой и сразу начала извиняться, что не постучала, поскольку руки заняты, а стучать ногой как-то недо-стойно.

Хозяйка попросила называть ее матушкой Тэрой, поставила поднос на стол, уплыла и приплыла вновь со стопкой чистого белья, постелила Аннеке кровать, рассказывая между делом о порядках в трактире, и о своих сыновьях и дочках.

Порядки в трактире и комнатах при нем Бауглок установил строгие: хоть раз в неделю постояльцы за отдельную плату обязаны посещать баню, построенную хозяином во дворе трактира, шуметь не разрешалось вообще, гостей принимать только в общем зале, а в комнатах ни в коем случае; кушать тоже только в общем зале, но тут для Аннеке, как для одинокой девушки, сделано исключение, а то вдруг в зале мужчины беспокоить будут, приставать там.

А кому такие порядки не нравятся, могут переезжать в другие гостиницы, но что-то недовольных нету. А если понадобится что-нибудь, то пусть Аннеке скажет ей или хозяину, и если обидит кто, тоже...

А живут они хорошо, безбедно, доходы, слава богам, неплохи, их все уважают, и клиенты, и соседи, и городское начальство. Сыновья и дочки, которых насчитывалось ровно по двое, выродились ну на редкость удачными: ум-да первая еще жива была,.ными, красивыми и почтительными к старшим, помогают родителям.

Старший сын, женился на славной девушке, родил крошку-дочечку и открыл собственную гостиницу для небогатых гуртовщиков рядом с воротами Медного Быка, через которые у них в Ахте исстари заведено гнать скот. Потому там поставили изображение быка из меди в честь бога Лида - покровителя скотины и владельцев стад, который, как всем известно, любит принимать облик золотого быка и так являться людям.

На золотую статую у города денег, понятно, не хватило. Заказали отлить медную. Медь ведь тоже не дешева, и похожа на золото, особенно если начищать ее хорошенько. Бог не обиделся.

И дома возле этих ворот дешевле, и клиентам удобно. Дела у сына идут очень хорошо, и скоро он сможет открыть гостиницу получше, а старую передать в аренду второму сыну, пусть только тот еще чуть возмужает. А дочки красавицы, работящие, и уже имеют хороших жени-хов, скоро свадьбу сыграют, старшая этой осенью, а младшая - на следующий год.

А там, глядишь, они с хозяином, если будет у него на то желание, передав трактир сыну или кому-нибудь из зятьев, купят себе домик с садиком за городом, заведут коровку, свинок, курочек и отдохнут на старости лет, покоимые подросшими детками.

В мисках на столе оказались большой кус поросятины с вареным горохом, хлеб и фрукты, в кружке - горячее молоко с медом и душистыми травами.

Пока Аннеке устраивалась, осматривалась, ела, за окном сгустилась совершенная тьма. Хозяйка принесла свечку, но пламя свечи в глазах Аннеке окружил радужный ореол, временами оно двоилось. Девушка, не разложив вещей и даже не наложив охранных заговоров, да что там, даже не задвинув засова, едва найдя силы переодеться в ночную рубашку, свалилась на постель и мгновенно заснула. Она не слышала, как в закрытое окно тихо влетел Пушистик и устроился возле нее на подушке, то ли спать, то ли охранять ее сон. Он делал так каждую ночь.

ГЛАВА 16

Аннеке мертвым сном проспала до полудня и спала бы еще, не разбуди ее тихая возня в комнате. Открыв глаза, она увидела русоволосую веснушчатую девушку лет пятнадцати, скорее всего, обещанную ей в помощь дочку хозяина, которая убирала остатки ужина, стараясь при этом не шуметь. Получалось не очень из-за порывистости, присущей юной натуре.

Увидев, что Аннеке проснулась, девушка низко поклонилась, назвав Аннеке госпожой, доложила, что уж середина дня, а матушка давно приготовила завтрак. Она знает, что госпожа будет кушать в своей комнате, но хорошо бы госпоже спуститься в трапезную. Там ее с утра уж дожидается известный всему городу вездесущий пройдоха Мышонок Терент. И чтобы госпожа ни в коем случае не платила этому наглому плуту комиссионных больше одной медной монетки. Он и ее-то не стоит, со всем своим пронырством и нахальством только позорит славный город Ахт перед приезжими, но дело знает, и ему довериться можно, если осторожно. Не обманет, ну разве что на чуть-чуть, на кончик ногтя, ведь жить-то как-то надо.