Колыбель для мага

— Ты ему еще и золото предлагал? Вечную молодость не предлагал? Сам- то ты за какое золото здесь? Подумать только, королевские маги умоляют какого-то слугу придти и исполнить свою работу, а тот выкобенивается!!! Ладно, тем лучше, меньше любопытных глаз. Я все сделаю сам… А палача отправлю нужник чистить… Нет, что это я, превратишь его в паршивую собаку, для тренировки.

Файдиас без особой нужды потеребил амулет на поясе и добавил рассеянно:

— Искусство трансформации, знаешь ли, друг мой, тренировки требует… каждодневной тренировки…

Эномиель, сгорбившись и по-прежнему ни на кого не глядя, встал, уронив с грохотом складной стул и не заметив этого, медленно, с трудом передвигая ноги, ушел. Ученики остались одни с плененным магом. Тауш испуганно и с надеждой посмотрел на Файдиаса.

— А теперь мы что будем делать? Без учителя?

Файдиас ответил раздраженно:

— То, что я сказал, то и будем делать. Ты можешь постоять за моей спиной, если боишься. Приготовь на всякий случай пару заклинаний.

— У меня уже готово. Вчера с учителем я подвесил отличное заклинание переноса в храм, очень изящное…

— Не для бегства, для атаки! Если маг останется жив, то этого мира нам не хватит спрятаться от него! Недоумок!..

Впрочем, последнее слово Файдиас произнес в сторону и шепотом, так что будущий коллега не расслышал его в точности, но все равно густо покраснел и весь напрягся. Файдиас натужно рассмеялся, хлопнул начинающего волшебника по плечу и принялся оглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь обрывка ремня или веревки. Ничего подходящего не подворачивалось. Тауш схватил его за руку:

— Стой, погоди! Король разгневается!

Файдиас досадливо стряхнул потную, липкую ладонь.

— Может, король даже ни о чем не знает и не узнает! Кто пойдет ему докладывать о том, что допустили во дворец злоумышленника? Я не пойду. Лучший друг не пойдет наверняка, хочешь, поспорим?

— А учитель?

— Учитель Эномиель постарается обо всем этом забыть, или сделает вид, что из-за немощности забыл. Ему совсем не по сердцу, когда с магами случаются несчастья, ведь нас мало. Знаешь, он мечтал создать государство магов, в котором каждый подданный обладал бы магическими способностями, а король — самый могущественный волшебник.

— Тогда учитель рассердится на тебя!

— Он прекрасно понимает, что другого выхода нет. Потому и ушел. А не хочешь еще, чтобы после этого покушения всех нас объявили вне закона, как без малого триста лет назад? До сих пор память жива!

Тауш покачал головой, всхлипнул по-детски и принялся бормотать что-то себе под нос и причудливо шевелить руками, готовя заклинания. Файдиас некоторое время наблюдал за ним, потом одобрительно кивнул. Снял с себя шнур с ладанкой, ладанку отцепил, осмотрел и сунул в замшевую сумочку на поясе, шагнул к пленнику, который как раз пошевелился и застонал, поводя вокруг бессмысленными глазами. Тауш вновь сжал руку Файдиаса.

— Сюда опять кто-то идет, слышишь?

Файдиас прислушался. Действительно, идут… двое…Один шагает уверенно, тяжелым шагом. Другой шаркает, еле ноги волочит…

— Небось, пьяные стражники заблудились. Еще с ними возни не хватало. Ну-ка, господин ученик, отведи им глаза и проводи отсюда, пока я тут вожусь, — и аккуратно захлестнул шнурок на шее пленника.

— Хе, хе, хе, я вижу, господин помощник главного придворного мага решил нарушить приказ Лучшего Королевского Друга? Господин Файдиас решил, что он тут самый умный? Да, видать, все маги злоумышляют, только один уже уличен и схвачен, а другие — еще нет… Хе, хе, шучу, шучу!

Файдиас вздрогнул и оглянулся. В проходе стояли двое. Один — королевский палач, огромный детина с малоподвижным, звероподобным, но в то же время каким-то детским лицом и странными, будто слепыми глазами, голый по пояс, в дерюжных, еле удерживаемых на бедрах хилой веревочкой штанах. Шерсть на туловище детины была густой, курчавой и рыжей, а на голове — черной.

Второй — щуплый седой старичок с реденькими волосами и бородкой, сморщенным, как печеное яблочко, личиком. Старичок был нетверд в ногах, но палкой не пользовался. Своими выцветшими глазками старик как-то оценивающе оглядел Файдиаса, Тауша и скованного преступника с ног до головы. Файдиас непроизвольно поежился, а Тауш и вовсе попятился.

Рыже-черный детина пробасил:

— Вот, господин учитель, этого вот пытать велено. А как его пытать? Уйдет! Давненько колдунов у нас не бывало. Только та ведьма, что первую королеву отравила, да у ней и силы никакой не было, так, хитрость одна. Помогите уж, господин учитель, за мной никогда не пропадало, отслужу по совести.

Старик снова мелко захихикал, потянулся потрепать детину по щеке, не достал и потрепал по сильно выдающемуся мохнатому животу.

— Да уж, знаю, ты хороший, почтительный мальчик. Ужо помогу, не беспокойся, и много за помощь не возьму. Колдун там, не колдун, какая разница: любого мамка рожала, у каждого плоть болит. И колдунов приходилось работать, и герцогов, и прочих всяких, и на каждого свой подход найдется.