Колыбель для Небесных: Валькирия. Под Последним Небом

Она села на лошадь, беря в руки поводья и стараясь не упасть. Сначала казалось, что седло и сама его носительница слишком большие, но когда Хильд направила ее в сторону полей, которые были прямо за конюшней, осознала, что все как нужно. После нескольких неудачных разворотов она нашла нити между ними, как было на рассвете с Ан. Они будто были одним целым, как валькирии и крылья. Тут же Хильд вспомнила, что не лишена части своего прошлого тела, но использовать она их сможет только один раз. Чтобы вернуться в Асгард. Для мира людей они бесполезны, поэтому Один сделал их неощутимыми. Она неслась по высокой траве, собирая своими ладонями, расставленными в стороны, весь обитающий вокруг ветер. Она не видела своих крыльев, но сейчас они были распахнуты, как никогда. Она ощущала каждый вдох своей лошади, чувствовала горячую кровь, текущую по ее телу и видела, как той, кто пронесла ее на своей спине несколько миль, это нравится.

День не был вечным, поэтому как только солнце стало заходить, она сразу же развернулась в сторону города. Не думая, что была так далеко, до конюшни она добралась уже к сумеркам.

– Ты была очень долго, оставляй ее и беги в таверну. Он будет очень сильно переживать.

– Тогда… До завтра?

– До завтра. – последним, что было видно в сгущающихся сумерках, стал силуэт черноволосой очень юной девушки, стремительно убегающей в сторону горящего света в окнах.

Шаг 6. Корни города.

Дверь таверны грубо распахнулась, следом за чем в проеме появилась окрепшая и немного жесткая фигура, по которой сразу же можно было определить принадлежность к воинскому делу, но все сидящие за такими же мощными, как и они сами, столами, лишь искоса поглядывали в сторону вошедшей. Прошло почти 7 лет после начала новой жизни Хильд, а город не менялся. Ее не было здесь уже очень долго, поэтому не всех, кого видела, она могла знать. К одному пустому столу в конце зала, прямо рядом с лестницей в кабинет Акселя разместилась единственная черноволосая девушка на всю округу. Наедине с самой собой в этом месте побыть не суждено. Имея всего пару минут в запасе, она разложила плащ с серым мехом и оружие на оставшийся кусок лавки, готовясь к тому, что сейчас будет. С самого начала своего пути она любила считать секунды до события, поэтому сейчас, сидя с блаженной улыбкой и уставшим выражением лица на все такой же бледной коже она выравнивала дыхание, еле касаясь губами воздуха вокруг. Раз, два, три… Медленно и монотонно произносила она в мыслях, ожидая, когда же придет та, кого так ожидают.

– Великий Один! Кого я вижу! – уже привыкшая к имени отца, которое звучит здесь из каждого топора, Хильд отреагировала спокойно, лишь молча улыбаясь эмоциональному приветствию Ан.

– Я снова здесь. – пропела она, бросаясь в объятия ставшей немного крупнее, но не менее той же самой светловолосой подругой, которая была так добра к ней с первых же мгновений. Ан сжимала в своих руках так крепко, что больше никогда не хотелось лишаться этой опоры. Будто перестает чего-то хватать.

– Ты надолго к нам? – спросила Ан, садясь напротив девушки.

– Хммм… Думаю… В этот раз да.

– Неужели? Сколько раз ты так говорила, а потом сбегала, не дожидаясь рассвета? – обе рассмеялись, растворяя стену, которая строилась с каждым уходом Хильд все больше и больше.

– Я собираюсь построить свой собственный дом, так что на этот раз я точно не заставлю тебя гадать что же со мной случилось.

– Здесь? Рядом с нами? – глаза Ан снова загорались, как и всегда, когда она была счастлива.

– Да, буквально на соседней улице. Я даже присмотрела местечко, пока ехала.

– И где ты была на этот раз? Я не видела тебя два года, два года, Хильд!

В это время она нагнулась ближе к лицу своей эмоциональной подруги, томно смотря прямо ей в глаза. Она тянула время, создавая оболочку загадочности вокруг себя. «На южной границе» – прозвучало так тихо, чтобы только двое могли это услышать. После сразу же дунула в лицо Ан, оставляя в ту замешательстве. Послышался прерывистый смех, после чего Хильд получила затрещину прямо по голове. Но смех от этого не прекратился.

– Да погоди ты. – пыталась отбиваться от шуточных ударов разъяренной работницы таверны Хильд. – Ты не видела, что я тебе привезла.

Ан тут же успокоилась, заинтересованно смотря прямо перед собой, а потом внимательно наблюдая за каждым движением бледных и тонких пальцев, которые прикасались к тряпичной коричневой сумке, что-то очень активно пытаясь найти. Тут же на стол легла сомкнутая в кулак рука, которая выложила прямо перед ней красно-белую узорчатую повязку.

– Хильд… Это… Это так красиво…

– Прямо на границе я встретилась с местными жителями, среди которых был один очень странный человек. Он спрашивал о моем пути, людях, которых я встретила, а потом сказал, что мне стоит подарить это самому близкому, кто у меня есть. Мне он сделал подобную. Только синюю с коричневым. Я отвалила за это столько денег, что можно было купить лошадь, но, надеюсь, ты довольна. – добавила последнюю фразу немного с иронией Хильд, выводя обеих из задумчивого состояния.