Колыбель качается над бездной

Куратора звали Павлом. Он появился через полчаса после нашего водворения в коттедж и являл собой полную противоположность нашему бесстрастному, немногословному провожатому. Павел был сама обходительность и предупредительность: на все наши вопросы, даже ещё не заданные, у него всегда был готов ответ, он охотно, с дружелюбной улыбкой, давал нам необходимые разъяснения, провёл небольшую экскурсию по нашим хоромам, показал, что, где и как включается. Дал необходимую информацию по устройству пансионата. И при этом ни тени подобострастия. Что ни говори, школа высшего разряда.

Пансионат состоял из двух десятков коттеджей, подобных нашему, и нескольких более крупных строений общего пользования, в которых размещались зал для боулинга, дискотека, бильярдная, два бара, ресторан, казино. В подземной части одного из строений была обустроена сауна. Имелись также теннисный корт, бассейн, тренажёрный зал и ещё много всего, чего сразу и не запомнишь. В дальнем конце пансионата хоронилось лесное озеро. С сюрпризом, многозначительно заметил наш куратор.

– И вот ещё что, – добавил в заключение Павел, растягивая в улыбке рот до самых ушей. – Здесь ни за что не надо платить, всё уже оплачено. Сауна, боулинг, бары, ресторан – всё это бесплатно. В ресторане у нас, кстати, шведский стол, питание круглосуточное. А если хотите перекусить на скорую руку, то в холодильнике есть всё необходимое.

– Ну прямо-таки коммунизм, – сказал я. – В отдельно взятом лесном массиве.

– Не совсем. Здесь работать не надо. Отдыхай – не хочу.

Он откланялся.

– Если буду нужен – звоните. – Он сунул мне в руку мобильник.

– Спасибо, у меня свой.

Он мотнул головой.

– Этот особенный. Взгляните. – Я взглянул. – Видите, здесь нет кнопок с цифровым набором. Всего две кнопки: зелёная – вызов, красная – сброс. Жмёте зелёную – и я к вашим услугам, хотите отключиться – жмёте красную. Аппарат настроен на связь только с вашим куратором, то есть со мной. Очень удобно, знаете ли. А ваш мобильник можете запрятать, куда подальше. Сотовая связь в этой зоне не работает. Только наша, внутренняя.

Я с интересом разглядывал аппарат.

– Удобно, – подвёл я итог и сунул мобильник в карман.

– Да, и не забирайтесь далеко в лес. Заблудитесь.

Мы с Леной многозначительно переглянулись. Это мы-то заблудимся!

Павел ещё раз откланялся и вышел.

Не успел я опомниться, как Лена повисла у меня на шее.

– Как здесь здорово! – завизжала она. – Какой ты молодец! И как это тебя угораздило такую путёвку отхватить, а?

– Сам не знаю. Ну что, на разведку?

Она быстро-быстро закивала.

10.

Если смотреть на территорию пансионата сверху, с борта гипотетического вертолёта или самолёта, то разглядеть сквозь плотные кроны деревьев какие-либо строения вряд ли удастся. Наверняка я этого, конечно, не знал, но мне почему-то казалось, что при возведении пансионата эта особенность расположения комплекса играла не последнюю роль. Одним словом, маскировка самого высокого уровня.

И при этом никаких заборов. Ни заборов, ни запоров.

Уютные аллейки, веером расходящиеся от главного здания, в котором располагались основные источники увеселений, включая ресторан и боулинг. Несколько фонтанов с золотыми рыбками (фонтаны в дремучем лесу!), ухоженные клумбы, миниатюрные беседки в ретро-стиле, увитые плющом, аккуратно подстриженный газон и кустарник вдоль гравиевых дорожек, уютные скамейки, утопленные в густой зелени – всё это слишком напоминало старинную помещичью усадьбу конца девятнадцатого столетия, куда в старое доброе время обычно стекались мелкопоместные дворянчики и где в поисках истинно русского пути била баклуши провинциальная интеллигенция.

Здесь совсем не было комаров. Ни комаров, ни какой-либо другой мошкары. И это несмотря на дремучий лес вокруг. Как они этого добились, ума не приложу.

Нашли мы и лесное озеро, о котором вскользь упомянул Павел. Наткнулись на него совершенно случайно. Рыскали по территории, как две голодные ищейки в поисках приключений, и вышли на прямую, как стрела, аллею, которая рассекала два ряда древних лиственниц, посаженных здесь, по-видимому, ещё в эпоху крепостного права. Аллея внезапно обрывалась как раз на берегу озера. Более живописного уголка я не видел уже давно. Но не само озеро поразило нас.

В его центре высился небольшой островок, буйно заросший тропической растительностью. Несколько самых настоящих пальм, магнолий и пышно цветущих олеандров были перевиты лианами, свисавшими до самой земли, крохотная бамбуковая рощица гармонично дополняла этот странный, неуместный здесь пейзаж. Мне даже показалось, что из листвы магнолии высунулась обезьянья морда и, заметив нас с Леной, оскалилась в ироничной гримасе.

– А вот это, действительно, сделано с размахом, – одобрительно кивнул я. – Впечатляет.

– Да как же это возможно? – удивлённо пожала плечами Лена. – В нашей полосе эта экзотика жить не может. А зимой она просто-напросто вымерзнет.

– Видно, под островом мощная система подогрева имеется, – предположил я. – С наступлением же холодов чем-нибудь всё это накрывают. Каким-нибудь прозрачным колпаком.