Колыбель качается над бездной

– А второй – бородатый старикан жидовской наружности, – догадался я.

– Ты не любишь евреев?

– Да нет, это я так… На душе пакостно, вот и… Не бери в голову, продолжай.

– Да, это он. Ты уже встречал его?

– Дважды. Один раз здесь, один раз – там, на воле. – Я махнул рукой в сторону скал, из недр которых, как я полагал, мы с Леной выпали в этот мир.

– Значит, встречал, – задумчиво кивнул Дмитрий. – Всё правильно. Теперь ты встретишься с Летающим. Это произойдёт очень скоро… А вот, кстати, и он.

Я резко повернулся. По дорожке, усыпанной красными шуршащими кругляшами, семенил пузатый мужичёк лет сорока – сорока пяти. Сутулый, бледный, обрюзгший, с тусклыми глазами, он бесцельно брёл, неуклюже переваливаясь с боку на бок, мимо чахлого кустарника и пустующих скамеек, и при каждом его шаге обвислые щёки вздрагивали, словно плохо застывший студень.

Я расхохотался.

– И это – Летающий?

– Летающий.

– Этот тюфяк, набитый соломой?

– Он самый.

– Ты видел, как он летает?

– Увы, не пришлось.

– Так откуда же ты знаешь, что он это действительно делает?

Он улыбнулся с чувством явного превосходства – так улыбается обладатель тайного знания, неведомого больше никому.

– Есть вещи настолько очевидные, что в них достаточно просто верить.

– Очевидные? То, что этот человек умеет летать, ты считаешь очевидным? А вот мне так почему-то не кажется.

– Придёт время, и ты сам в этом убедишься.

– Никакое время не придёт, – раздражённо ответил я. – Его здесь просто нет.

– Оно придёт, брат. Когда ты услышишь его рассказ, твои сомнения рассеются, как дым после вчерашнего пожарища.

– Рассказ о чём?

– О жизни, естественно.

– С какой стати он будет мне что-то рассказывать? Ты ведь говорил, что он сторонится людей.

– Оставь это мне, брат, я устрою вашу встречу. Твоё дело – только слушать.

Я пожал плечами. Честно говоря, никакого интереса у меня этот Летающий не вызывал. Да и на рассказ его мне было откровенно наплевать. Ну что, скажите, может мне поведать дряхлеющий свихнувшийся мужичёк, возомнивший себя человеком-птицей?

И я выкинул этого невзрачного типа из головы. Однако, как оказалось, зря. Очень скоро он вновь напомнил о себе. Через Дмитрия. И я наконец услышал его удивительный рассказ.

В тот раз Дмитрий поймал меня на выходе из столовой, ухватил за рукав и потащил к озеру.

– Пойдём скорее! Он уже ждёт.

– Да кто он? – туго соображая после плотного обеда, вопросил я. – Куда ты меня тащишь?

– Летающий нас ждёт! Вон, видишь, на скамейке сидит. Я его уговорил. Он тебе всё расскажет.

Действительно, тот странный тип, именующий себя «Летающим», ссутулившись, сидел на скамейке у самой кромки воды и безучастно пялился в озеро. Икар, Ариэль и Супермен в одном флаконе. Любопытно.

Дмитрий подтолкнул меня к скамейке, и я, не удержавшись, плюхнулся рядом с мужиком. Мой провожатый занял место по другую его сторону.

Летающий никак не реагировал на наше появление. Взгляд его оставался тусклым, с поволокой, губы едва шевелились в беззвучном бормотании, слегка выбритые щёки подрагивали при любом мало-мальски заметном движении, а свисавшее на колени брюшко туго натягивало лоснящийся в этом месте стандартного пошива комбинезон.

Дмитрий склонился к нему, едва ли не касаясь носом его небритой щеки.

– Друг, мы пришли. Расскажи нам всё. Ты обещал, помнишь?

И тут началось преображение! Плечи мужика приподнялись, подбородок пошёл вверх, брюшко подтянулось, а грудь, напротив, выгнулась колесом. Он вырастал буквально на глазах, воздух с шумом устремился в освобождённые лёгкие, вызывая прилив крови к бледным щекам. И глаза! Только что тусклые, придавленные набрякшими веками, глаза вдруг запылали вырвавшимся на волю огнём.

Я невольно отшатнулся от этого человека. И поймал иронично-торжествующий взгляд Дмитрия, словно бы говоривший: «А ты не верил!»

Летающий заговорил спокойным, хорошо поставленным голосом, ни к кому конкретно не обращаясь. И чем дольше я его слушал, тем больше удивлялся этому странному человеку, чей рассказ стал последней точкой в моём решении убраться из этого места.

15.

Рассказ человека, который умел летать

– Только не говорите мне, что вы никогда не летали – во сне. Каждому человеку знакомо это чувство полёта, чувство отрыва от земли, чувство парения… Наверное, прав был всё-таки старик Дарвин, и когда-то все мы были птицами – в тех далёких прошлых жизнях, когда архетип человека ещё только-только формировался.

В детстве мы летаем часто и помногу, но с возрастом тематика наших снов меняется, полёты случаются всё реже и реже, а потом и вовсе исчезают. Человек складывает крылья, чтобы никогда больше не взлететь – и тогда к нему приходит старость.

Я не был исключением из правил. С годами мои сны всё больше становились отражением той повседневной рутины, в которой я погрязал всё глубже и глубже. До полётов ли мне было, когда жизнь превратилась в серую нескончаемую полосу, без разрывов и просветов, лишённая даже самых маленьких радостей!

Мои уникальные способности до поры до времени никак себя не проявляли. Пока мне не приснился тот самый сон.