Колыбель луны (ЛП)

— Вот как?.. Должно быть, вы и не знаете того, что в озере Норкия водится пять видов рыб. Из них четыре разрешено ловить даже простолюдинам, но тех, кто выловит запрещённую золотую форель, немедленно бросали в эту темницу, — рассказал император, явно тоскуя о тех временах.

— Но ведь невозможно предугадать, какая рыба клюнет, — возразила Тизе.

— Да, невозможно. Но у голодных людей не было выбора, поэтому им приходилось рыбачить и молиться, чтобы не попалась вкуснейшая золотая форель. Шанс её поймать — один к трёмстам, по иногда кому-то всё-таки везло… или не везло поймать её на крючок. Как же приятно было сидеть в кресле на берегу, пить вино и смотреть, как нарушители проклинают судьбу.

Когда император расхохотался гортанным смехом, Ронье вновь пришлось сдержать волну ярости.

Так и есть — чаще всего Кодекс Запретов и основной закон Империи нарушались по чистой случайности, ведь для сознательного восстания против правил требовалось сломать печать в правом глазу. Однако наказывать людей за то, что им просто не повезло, — несправедливость в чистом виде, тем более что император нарочно создавал для крепостных условия, в которых происходили эти оплошности. Он действовал в точности как Райос Антинус, который провоцировал Ронье и Тизе на грубость, чтобы использовать против них судебное право.

Император холодно улыбнулся, затем принял серьёзный вид:

— Хм, похоже, с вами и правда только одна ящерица. И раз так, мы подержим её у себя. Не волнуйтесь, мы будем её кормить… Но если попытаетесь сбежать — зажарим и скормим гоблинам.

С этими словами император Кругер пошёл к потайной двери.

Вдруг он замер и посмотрел на Симосаки, которого держал за шею прислужник.

— Как думаешь, Зеппос, эта ящерица может пролезть через решётку?

У Ронье ёкнуло сердце. Зеппос поднял Симосаки, осмотрел его и ответил на удивление писклявым голосом:

— Думаю, пропихнуть можно.

— Ясно.

Император кивнул, снял со стены масляную лампу и посветил ей в клетку Ронье и Тизе. Обведя взглядом все уголки, Кругер удовлетворённо кивнул.

Ронье молилась о том, чтобы император вышел из подвала, но тот направился к соседней клетке.

Скорее всего, Цукигакэ пряталась в тёмном углу, а свет лампы мигом выхватит из тьмы бледно-жёлтый пух. Ронье думала отвлечь императора, но любой возглас вызвал бы у него ещё больше подозрений, да и какой смысл останавливать его на несколько секунд?

«Цукигакэ, если тебя заметят, постарайся убежать к двери на поверхность!» — мысленно взмолилась Ронье и сжала кулачки.

Император остановился возле соседней клетки и поднял лампу. Он вытянул шею и, насупив брови, внимательно осмотрел темницу.

Три секунды… пять… десять…

Вдруг император хмыкнул и отошёл от решётки. Он повесил лампу на стену и вернулся к потайной двери, даже не взглянув на Ронье и Тизе. Зеппос и безвольно свисающий из его руки Симосаки исчезли следом.

Вскоре после их ухода из тьмы раздался щелчок, и убранная в потолок потайная дверь начала с грохотом опускаться.

Когда дверь коснулась пола, от чего содрогнулся весь особняк, Ронье наконец-то смогла выдохнуть. Тизе убрала руки с прутьев, подбежала к подруге и уткнулась головой в её плечо.

— С Симосаки ведь ничего не случится? — тихо спросила она.

— Конечно нет, — отозвалась Ронье. — Им очень нужен заложник, поэтому они не навредят ему.

— Угу… — еле слышно обронила Тизе.

Ронье погладила её по спине. Осторожно отстранившись от подруги, она подошла к решётке и как можно тише обратилась к соседям:

— Спасибо, уважаемые гоблины.

После короткой паузы в ответ послышался шёпот:

— Он всё-таки не заметил дракончика.

У Ронье было лишь одно объяснение тому, почему Кругер не увидел Цукигакэ в маленькой клетке. Хотя гоблины испугались, когда дракончик залез в их клетку, сейчас они закрыли его своими телами.

— Спасибо вам… — вновь поблагодарила соседей Ронье и услышала в ответ короткий возглас дракончика.

Цукигакэ вновь пролезла между прутьями и подбежала к клетке девушек. Ронье торопливо присела, когда дракончик попытался пробраться к ним.

— Не надо, Цукигакэ, — сказала она, останавливая дракончика обеими руками. — Лучше выйди на поверхность и доберись до ворот Северной Центории. Стражи помогут тебе вернуться в собор.

Она многого просила от восьмимесячного дракончика. Мало того что между озером Норкия и Северной Центорией около десяти килоров, добраться от дома императора до дороги — уже сложная задача. Кроме того, Цукигакэ и без этого сегодня много бегала, и Ронье не могла даже представить, сколько Жизни у неё останется к тому времени, как она вернётся в столицу. Она могла даже свалиться без сил посреди дороги.

Но в то же время Цукигакэ оставалась их единственной надеждой. Сломать эту решётку можно лишь клинком, и, даже если это сделать, об этом наверняка узнает император и сразу же убьёт Симосаки.

Терзаемая сильнейшим волнением, Ронье высунула руки из клетки и обняла Цукигакэ. Та прогудела в ответ, словно призывая положиться на неё.