Колыбель Прибабахуса 3

- Значит так, бабуля. – немного подумав, я решил для начала просто поболтать. – Расскажи для начала свою историю.

История оказалась не такой уж долгой и красочной, как можно было бы предположить. Жили-были, всё такое. Много лет назад, четыреста, а может и все пятьсот, познакомились старик со старухой в магическом училище на другом конце континента. У нее был особый талант к рисовальной магии – талант редкий, но в основном развлекательный. Анимированные портреты, натюрморты с запахом, например. Или вот, портрет, который стареет вместе с тем, кто на ней нарисован. Но самый спрос был у знати, на портрет «самый точный свидетель» - если изображенный на ней умрет, то портрет расскажет причину смерти и, если это убийство, скажет, кто убил.

У мужа профилем было темное целительство – это когда забираешь силы у здорового и передаешь их больному. И магическая крафтопластика – с помощью магии разные поделки крутые голыми руками лепил без инструментов и прочего, что необходимо обычному ремесленнику. Прожили долгую жизнь, лет двести молодыми были, а потом у их не таких уж и сильных душ кончился свой лимит, и они стареть начали. А не хотелось. Вот они совместными усилиями и создали свой совместный портрет темного целительства их самих, тесно связав ее со своими душами. С тех пор бродили по городам и странам, да промышляли гостиничным бизнесом, где и присматривали себе жертв. Чтоб с утилизацией трупов не заморачиваться, реализовали в картине и такой вот занимательный функционал – превращение жертвы в дорогую поделку. Потом при переезде это сбывалось на рынке, и все дела. А то, что система картину, как артефакт не подписывает – это часть мастерства рисовальной магии. С тем же «самым точным свидетелем» обязательно нужно было, чтоб никто не знал об этом свойстве портрета, и лишь после смерти владельца название начинало высвечиваться. Короче, история двух вампиров, только не кровососущих, а энергетических.

- Короче, смотри, какая ситуация. – выслушав их историю, я принял решение относительно их. – Я старший жрец Фыадалдо, и его религия теперь единственная государственная. Ну, вы наверняка уже слышали. Так что сбежать не сможете, даже если прямо сейчас к воротам побежите и первыми в очереди на выход будете. Я еще с друзьями обсужу, что с вами делать. А пока, скажи мне только одну вещь… Вы местных, колыбельских богов в этом свое художестве сожрать сможете?

Глава 18

Выяснилось, что как бы да. Не всех подряд, конечно – если у кого-то из плененных богов есть несистемные навыки, направленные на их собственное тело, как у меня, то энергососам тоже придется несладко. И вероятность подобного совпадения в разы выше, чем со случайными людьми – все же, в боги выбивается немало странников, а те, в свою очередь, многие родом из миров без системы, и могут владеть нормальными магическими искусствами. Или боевыми. Но несладко – это еще не хуево. Попадались им весьма подкованные в раздаче пиздюлей жертвы. Просто никто еще ни разу с растворителем не приходил, и тем более не производил его сам. Однозначно и уверенно они смогли назвать лишь одно имя из божественного сословия, с кем бы не совладали – какая-то Каале. Что-то там было у нее, чтобы неожиданно появляться в любом месте, и также неконтролируемо уходить. Но она какая-то совсем особенная, вроде как, ее даже система побаивается.

Но однозначного мнения на счет этой престарелой парочки у меня пока не было. Вроде и мудаки, а вроде, и понять их можно. Жить все хотят. С вампиром я, опять же, тоже если не дружил, то сотрудничал, а кровосос ну никак не может считаться невинным ангелом, каким бы алукардом он не пытался казаться. Короче, временное перемирие было заключено, хотя для них это была скорее подписка о невыезде в ожидании решения суда. Ну ничего, пусть немного посидят в шкуре жертвы. Так что отодрали мы притихшего мужика. От земли. Он с грустной обреченной рожей вернул мелкой нормальный вид, а я создал себе новую одежду, пока системные ограничения не доступны. А после этого они открыли выход.

Выглядело это забавно, если честно. Так получилось, что все это время я ни разу не обернулся, иначе бы увидел окно отсюда раньше. Метр на метр, как и сама картина, прямо в воздухе висела нарисованная рама, повторявшая ее наружный облик, с обратной стороны которой клубился белый туман. А внутри рамы – окно в физический мир, через которое виднелись немытые половые доски, со своими немытыми половыми щелями. Как лежала на полу, так и лежит. Все потому, что старуха в данный момент спит, а обо всем, что тут произошло, узнает, когда проснется. Старик, если тоже еще не задремал, может все онлайн воспринимать, но время позднее… Тоже наверняка кемарит в своем хостеле. Так что поднять картину пока некому.