Колыбель тишины (СИ)

Напарникам часто приходится контактировать — это, по сути, и зовётся «командной работой». Особенное если учитывать, что странность Дайки его не защитит, то причины, по которым Найто постоянно крутится рядом, объяснимы и понятны. Лидера нужно беречь. Партнёра — тем более. Друга — ещё важнее.

Но эта самая несчастная дружба не даёт Дайки покоя. Он понимает, конечно: нужно вести себя адекватно, он не мечтательная девчонка какая-то, нельзя забивать себе голову всякими глупостями и бессмысленно позволять тупым фантазиям собой завладевать, но… так само получается.

Когда они побеждают в один из дней, Найто — невредимый и целый, слава слаженной работе ребят, со счастливой лыбой — в объятия Дайки захватывает, крепко, сильно. От него кровью пахнет и остаточной отвагой боя, он не требует от Дайки ответа, как обычно, но — напарник руки поднимает, обнимает Найто. И чувствует, как тот застывает. Просто стоит, прильнув, напряжённо и неподвижно. Дайки становится душно; температура ещё больше повышается, когда ладони Найто, до того обхватившие плечи, медленно до безумия и до сумасшествия быстро скользят вниз по спине, к пояснице, замирают… Дайки рвано вздыхает и утыкается лицом в плечо напарника.

Их окликают со стороны, и они мгновенно друг от друга отскакивают, словно ничего и не было — это Найто, точнее, естественно выглядит, а вот Дайки на вопросы дотошной Кёко не отвечает, не поворачивается к ней, чтобы случайно зоркая девчуля не заметила, как у него скулы алеют. В принципе, Кёко-то что, она напрямую отпускала шутки, за которые порой её обстричь хочется, но от понимания себя Дайки тошно и неловко.

Что он хотел сделать? Что он мог позволить сделать? Он не остановил Найто. Он вообще его не останавливал, с самого начала, когда партнёр начал сокращать дистанцию между ними — а вот теперь мгновениями сердце замирало в трепетном… предвкушении? Дайки не хочет признавать собственные чувства, это чревато последствиями.

Они напарники. Команда. Друзья. Они должны полагаться друг на друга, но эти странные навязчивые ощущения Дайки могут всё разрушить. Не так легко смириться, что…

Дайки не договаривает даже себе, потому что оформленность неизменно повлечёт за собой смысл. Он прекрасно знает, что испытывает. Даже ему — при всей отчуждённости, отдалённости от людей — понятно, как называется чувство, всякий раз сжимающее сердце, стоит Найто прикоснуться или даже просто взглянуть на него.

Да, прикоснуться. Это мучит больше всего. Найто перехватывает за пояс, чтобы забраться куда-то, оттолкнувшись странностью от бренной земли. Найто щёлкает по лбу, когда Дайки проигрывает в карты — но пальцы вихря при этом замирают на долю мгновения у лба, и лишь затем, точно опомнившись, Найто их убирает. Найто ловит подзатыльники и корчит мордашку, притворяясь обиженным, но в его синих глазах — веселье и лёгкость, головокружительное счастье, обворожительная теплота.

Дайки ерошит его вишнёвые волосы, смеясь. Дайки хлопает его по плечу, говоря не тормозить. Дайки проигрывает желание Кёко и потому целый день ходит, привязанный к Найто за руку шёлковым платком. Это всё не так страшно. Контакт — это необходимость. Но то, что постепенно прикосновения срываются всё отчаяннее в нечто бесформенное, но явно не такое, каким должно быть — это напрягает.

Найто садится рядом, даже если есть другие свободные места. У него чуть лукавая улыбка, он не успевает спрятать выражение глаз. Дайки следит за каждым его жестом, наслаждаясь просто тем, что может находиться рядом, однако — однако этого недостаточно. Дайки никогда себе не лжёт. Юноше не хватает таких простых проявлений привязанности, потому что привязанность — это понятное дело, выращенная их стараниями близость — сокровище драгоценное, но есть ещё чувство иного сорта, и Дайки знает, что долго так не протянет.

Остаётся совсем немного.

Найто ранят. У него прострелено плечо, и всё, конечно, скоро заживёт, ведь они всё ещё делят телесные раны на двоих, но Дайки всё равно чувствует себя виноватым. Вихрь посмеивается и советует не рыпаться: пустяк же, ну. Дайки заматывает его бинтами, касаясь кончиками пальцев кожи, и Найто следит за его движениями цепко и внимательно, без недоверия, с открытым принятием. С ним на самом деле так легко, как ни с кем. Если Найто подпускает ближе — он уже весь лёгкий. Дайки стоит к нему ближе всех.

Диван — не лучшее место для раненых, это вроде как негласный закон квартиры. Дайки — так и быть — позволяет Найто улечься на соседнее место кровати, даже если она узкая. Раньше это не смущало, но ведь раньше Дайки и не колебался на грани, боясь оступиться. Теперь же что? Постель тёплая, но не от тепла в воздухе комнаты, а от лежащего рядом парня с бинтом под футболкой. Найто лежит лицом к Дайки, на раненую руку не поворачиваясь. Да, раньше это не смущало, но это было раньше…

Их дружба трещит по швам.