Колыбель ветров

И нет ничего удивительного в том, что алеутская деревня является рассадником болезней. Доктор Александер установил, что в течение большей части года алеуты получают в среднем всего 800-1400 калорий в день. При таком недоедании и тяжелой работе люди быстро теряют в весе, становятся вялыми и легко поддаются любому заболеванию.

Результаты переписей показывают, что в 1741 году алеутов насчитывалось около двадцати тысяч, в настоящее же время их число составляет менее тысячи человек, и этот процесс вымирания не приостановлен. Средняя продолжительность человеческой жизни на Атхе исчисляется всего двадцатью пятью годами [17]. Мы обнаружили, что из шестидесяти шести человек, проживающих на Атхе, всего четверо мужчин и две женщины были в возрасте свыше пятидесяти лет. За последние двадцать лет на острове Атха в девяти семьях из одиннадцати наблюдались случаи заболевания туберкулезом, в шести - венерическими болезнями и в шести - воспалением легких. Все они переболели гриппом. В настоящее время почти сорок процентов атханцев больны туберкулезом. Три четверти взрослого населения получает какое-нибудь государственное пособие, например, "помощь на детей-иждивенцев", "пенсию престарелым" или материальную помощь остро нуждающимся.

В этом нет ничего нового. К сожалению, история человечества изобилует главами, подобными этой, повествующей о вымирании алеутов - народа, в прошлом сильного и многочисленного, великолепно приспособившегося физически и духовно к окружающей суровой среде, ныне же обнищавшего, пораженного болезнями и ослабленного морально. Численность алеутов угрожающе сокращается, а их древняя культура подвергалась почти полному разрушению. Старая экономика, на которой основывалось все существование и общее благополучие алеутов, к настоящему времени в результате аккультурации [18] претерпела такие разительные изменения, что возврат к ней для них уже невозможен. А то, что алеуты получили взамен, ни в какой мере не восполняет утраченного.

ГЛАВА XI

Вскоре после того как в сопровождении Михи я побывал в домах аттуанцев, Кулачи - алеутский мальчик, который в день нашего приезда в деревню показал нам свой деревянный рыболовный крючок, вручил мне записку. Оказывается у алеутов принято посылать приглашение или наносить оскорбления через посыльных, в роли которых выступали дети. Следовательно, при отрицательном ответе нет необходимости встречаться с другой стороной. В записке, полученной от Клары, стояло лишь: "Надеемся, что вы зайдете к нам сегодня".

Отец Клары Андрей Снегирев был старейшим жителем Атхи, и его семья пользовалась в деревне большим уважением. В первое утро, проведенное нами на острове, он тоже явился в школу, чтобы пройти обследование у доктора Александера, но, так как не знал английского языка, за него говорила Клара. Она жаловалась, что ее отец очень болен - у него кровохарканье. Когда Андрей ушел, доктор Александер грустно покачал головой. У старика была острая форма туберкулеза легких. Жить ему оставалось недолго.

Я сразу принял приглашение Клары и в тот же вечер пошел к Снегиревым. Когда я постучал, в доме поднялась суматоха, потом слегка шевельнулись занавески, из-за которых выглянуло смуглое личико. Открыв дверь, Клара пригласила:

- Заходите. Мы очень рады вам.

- Ду-лу-мак, - сказал я, как мне казалось, на чистейшем алеутском языке.

- Что вы сказали? - спросила Клара, стараясь скрыть улыбку.

- Здравствуйте, - повторил я, сам переводя с алеутского.

- А-а, вы хотели сказать "ду-лэ-макс", - сказала Клара. Мне казалось, что я произношу слова совсем как она, но, видимо, это было не так, потому что и Клара и ее отец старались удержаться от смеха. Старый Андрей несколько раз повторил мои слова вслух, довольно посмеиваясь и качая головой; "Ду-лу-мак!"

Я застал в доме младшую сестру Клары Олю, напоминавшую фею, и церемонно обменялся рукопожатием с дочуркой Клары Еленой. Андрей не вставал с места и, как это характерно для старых алеутов, смущаясь, смотрел в пол.

- Вы ходите в гости к аттуанцам, - сказала Клара, когда мы расселись в их большой гостиной. - Вы должны знать, что вам будут рады и у атханцев. Нам кажется, что вы нас избегаете.

- Но ведь никто из атханцев пока не приглашал меня к себе, - объяснил я. - Меня звали к себе только аттуанцы.

Этот ответ, казалось, удовлетворил Клару. Она перевела его Андрею на алеутский язык.

Их дом был непохож на дома, в которых я побывал раньше. В нем все блестело безукоризненной чистотой. На окнах висели чистые белые занавески. На дубовом столе у кушетки стояла в рамке фотография матери Клары, которая, по ее словам, умерла в туберкулезном санатории в Штатах. Рядом на табуретке лежали журналы. Мебель в доме Снегирева, как и у других атханцев, была лучше мебели аттуанцев. Возможно, что они приобрели ее, сделав заказ фирме по почте; деньги могли быть заработаны мужчинами на государственных заготовках котиков.