Колыбель ветров

Здесь продавались также консервированная голубика, вишня, черная смородина и малина, стоимостью около доллара за банку. А за деревней склоны холмов были усыпаны дикими ягодами, которые через несколько недель созреют и станут удивительно вкусными. Их с избытком хватит для всех жителей деревни.

— Конечно, — нахмурив брови ответил Денни, когда я спросил, неужели народ действительно покупает такие вещи. — Консервированные продукты гораздо лучше. Алеуты имеют такое же право есть консервированные ягоды, как и все другие люди.

Он повернулся ко мне спиной и заговорил с покупателями. Опять эта алеутская обидчивость!

Я вышел из лавки, покачивая головой. Нет ничего удивительного в том, что алеутский народ беден, если он расходует такие деньги на продукты, не являющиеся первой необходимостью.

И нет ничего удивительного в том, что алеутская деревня является рассадником болезней. Доктор Александер установил, что в течение большей части года алеуты получают в среднем всего 800-1400 калорий в день. При таком недоедании и тяжелой работе люди быстро теряют в весе, становятся вялыми и легко поддаются любому заболеванию.

Результаты переписей показывают, что в 1741 году алеутов насчитывалось около двадцати тысяч, в настоящее же время их число составляет менее тысячи человек, и этот процесс вымирания не приостановлен. Средняя продолжительность человеческой жизни на Атхе исчисляется всего двадцатью пятью годами [17]. Мы обнаружили, что из шестидесяти шести человек, проживающих на Атхе, всего четверо мужчин и две женщины были в возрасте свыше пятидесяти лет. За последние двадцать лет на острове Атха в девяти семьях из одиннадцати наблюдались случаи заболевания туберкулезом, в шести — венерическими болезнями и в шести — воспалением легких. Все они переболели гриппом. В настоящее время почти сорок процентов атханцев больны туберкулезом. Три четверти взрослого населения получает какое-нибудь государственное пособие, например, «помощь на детей-иждивенцев», «пенсию престарелым» или материальную помощь остро нуждающимся.

В этом нет ничего нового. К сожалению, история человечества изобилует главами, подобными этой, повествующей о вымирании алеутов — народа, в прошлом сильного и многочисленного, великолепно приспособившегося физически и духовно к окружающей суровой среде, ныне же обнищавшего, пораженного болезнями и ослабленного морально. Численность алеутов угрожающе сокращается, а их древняя культура подвергалась почти полному разрушению. Старая экономика, на которой основывалось все существование и общее благополучие алеутов, к настоящему времени в результате аккультурации [18] претерпела такие разительные изменения, что возврат к ней для них уже невозможен. А то, что алеуты получили взамен, ни в какой мере не восполняет утраченного.

ГЛАВА XI

Вскоре после того как в сопровождении Михи я побывал в домах аттуанцев, Кулачи — алеутский мальчик, который в день нашего приезда в деревню показал нам свой деревянный рыболовный крючок, вручил мне записку. Оказывается у алеутов принято посылать приглашение или наносить оскорбления через посыльных, в роли которых выступали дети. Следовательно, при отрицательном ответе нет необходимости встречаться с другой стороной. В записке, полученной от Клары, стояло лишь: «Надеемся, что вы зайдете к нам сегодня».

Отец Клары Андрей Снегирев был старейшим жителем Атхи, и его семья пользовалась в деревне большим уважением. В первое утро, проведенное нами на острове, он тоже явился в школу, чтобы пройти обследование у доктора Александера, но, так как не знал английского языка, за него говорила Клара. Она жаловалась, что ее отец очень болен — у него кровохарканье. Когда Андрей ушел, доктор Александер грустно покачал головой. У старика была острая форма туберкулеза легких. Жить ему оставалось недолго.

Я сразу принял приглашение Клары и в тот же вечер пошел к Снегиревым. Когда я постучал, в доме поднялась суматоха, потом слегка шевельнулись занавески, из-за которых выглянуло смуглое личико. Открыв дверь, Клара пригласила:

— Заходите. Мы очень рады вам.

— Ду-лу-мак, — сказал я, как мне казалось, на чистейшем алеутском языке.

— Что вы сказали? — спросила Клара, стараясь скрыть улыбку.

— Здравствуйте, — повторил я, сам переводя с алеутского.

— А-а, вы хотели сказать «ду-лэ-макс», — сказала Клара. Мне казалось, что я произношу слова совсем как она, но, видимо, это было не так, потому что и Клара и ее отец старались удержаться от смеха. Старый Андрей несколько раз повторил мои слова вслух, довольно посмеиваясь и качая головой; «Ду-лу-мак!»

Я застал в доме младшую сестру Клары Олю, напоминавшую фею, и церемонно обменялся рукопожатием с дочуркой Клары Еленой. Андрей не вставал с места и, как это характерно для старых алеутов, смущаясь, смотрел в пол.

— Вы ходите в гости к аттуанцам, — сказала Клара, когда мы расселись в их большой гостиной. — Вы должны знать, что вам будут рады и у атханцев. Нам кажется, что вы нас избегаете.