Колыбельная

— Он вернул ей дочь в девятнадцатилитровой пластиковой банке из-под питьевой воды «Колокольчик». Внутри по отдельности лежали части тела. Молния приклеил к банке обрывок малярной ленты и написал на нем маркером «Собери ребенка сам». Вы можете себе это представить, Кошевой?

— Мне жутко это представлять, господин Гордеев. Честно говоря, меня чуть не стошнило от того, как вы спокойно это рассказываете.

Гордеев кивнул:

— Вы не одиноки в своих чувствах, Кошевой. Меня самого тошнит от себя. Но ничего не поделать. Мои чувства атрофировались. Я могу чувствовать только когда выпью водки, но и тогда мои чувства бледнеют по сравнению с чувствами обычных людей. Качаете головой? Превосходно. А что вы скажете о нашем убийце?

— Он псих.

— Тонкое наблюдение.

Кошевой напрягся:

— Этот ботинок, та же модель телефона… он знает, что мы идем по его следу, и играет с нами. Намекает на что-то… мы обязаны разгадать его ребус, чтоб выйти на след…

— Вы определенно делаете успехи, Кошевой, — обрадовался Гордеев. — Что касается Молнии, то он чем-то напоминает мне одного знаменитого американского убийцу по кличке Зодиак. Старое дело. Слыхали о нем, Кошевой?

— Нет.

— Отлично. Тогда я вам расскажу. Зодиак писал о своих преступлениях в редакции местных газет. Кроме того, к письмам он прилагал криптограммы, расшифровка которых, по словам Зодиака, помогла бы раскрыть его личность.

— Он тоже играл с полицией! — воскликнул Кошевой. — Ставил на кон свою жизнь!

— Превосходная мысль. Однако ошибочная. Все эти криптограммы — полная чушь. Только одну из них расшифровали, и в ней не было ничего полезного для следствия. Зодиак не рискнул бы своим инкогнито; он старался привлечь к себе внимание. Молния такой же. Этот ботинок, телефон и то, что аккумулятор снова исчез, — всё это ровным счетом ничего не значит. Трюки для привлечения внимания. Люди любят загадки и тайны, но в этом мире не осталось загадок и тайн, Кошевой. Этот мир слишком прост.

Кошевой нахмурился:

— Мне кажется, вы ошибаетесь.

— Вы смеете возражать мне? Великолепно.

— Почему вы всегда такой… ну… не верующий? — горячился Кошевой. — Пусть мир и прост, но разве не мы сами создаем в нем загадки?

Гордеев посмотрел на своего напарника с любопытством:

— То есть вы считаете, что Молния не так банален, как может показаться на первый взгляд?

Кошевой потупился:

— Конечно, он псих, но разве его существование, его поступки, то, что он убил больше двадцати детей, банка с человеческими останками — не тайна? Страшная тайна, тошнотворная тайна, но все-таки тайна!

Гордеев покачал головой:

— Посветите сюда, Кошевой.

— Сюда?

— Правее. Видите эту глину?

— Кусок засохшей глины?

— Именно так: кусок засохшей глины. Повторюсь: ботинок, телефон и банка ничего не значат. Их нам подсунул Молния, а значит, они лишь информационный шум. Созданная человеком загадка, которая не нуждается в разгадывании. А вот этот кусок глины, Кошевой, значит очень много. Молния не подозревает о его существовании; и это та самая криптограмма, расшифровав которую, мы выйдем на след убийцы. Не верите? Посветите сюда. Выше, мне в лицо. Не стесняйтесь, светите. Вам страшно? Нет? Превосходно. А теперь запомните: еще до нового года я скажу вам, кто такой Молния. Благодаря куску засохшей глины, о котором он не имеет понятия.

Кошевой посветил на пол.

— Это улика? — пробормотал он. — Нам надо забрать ее… ну… на анализ?

— Зачем? — Гордеев покачал головой. — Оставим ее здесь. Всё, что надо, она мне уже сообщила.

— Но что может сообщить кусок глины?!

— Всему свое время, Кошевой. — Гордеев улыбнулся. — Вы ведь работаете со мной ради загадок и тайн, верно? Если я скажу сейчас, вам будет неинтересно. Ну-ну, не хмурьтесь. Хотите водки? Тут рядом есть замечательный кабачок.

— Мне надо уйти по делам, — помолчав, сказал Кошевой. — Прошу прощения.

— Вы разочаровались во мне? Водка помогает мне думать.

— Что-то не верится.

— Изумительно. Что ж, тогда до встречи. Не споткнитесь, когда будете выбираться отсюда; пол завален битым стеклом.