Колыбельная

– Оля, – представилась стриптизерша, – но вам-то какое дело?

Она посмотрела на охранника Борю, но Боря не спешил ей помочь.

– Ах, вот оно что, – догадалась Оля, – вы тот самый «особый гость», о котором говорил босс.

– Не в этом дело, – заверил ее Гордеев. – Пройдемте к столику. Я задам вам пару вопросов, совершенно незначительных.

– Можно, я накину что-нибудь на грудь? – поинтересовалась Оля.

– Обязательно: вот шаль. – Гордеев набросил пуховую шаль на Олины плечи.

– Откуда у вас шаль? – засмеялась Оля. – Впрочем, ладно. Спасибо, вы очень милы.

– Будете коньяк? – спросил Гордеев.

– Вам невозможно отказать, – усмехнулась Оля.

Он налил ей коньяку. Оля выпила. Щеки у нее зарделись: вкуснотища.

– Пожалуйте, лимончик, – галантно предложил Гордеев.

– Вы само совершенство, – сказала Оля, элегантно надкусывая кислую дольку. – Почему вы не появились в моей жизни раньше? Кстати, мое имя вы знаете, а как зовут вас?

– Гордеев, – представился Гордеев.

– Ничего себе, – удивилась Оля, – какая у вас фамилия: словами не описать.

Она доела лимончик.

– И что вы забыли в нашем гнезде разврата, господин Гордеев?

– Кое-кого ищу, – смутился Гордеев. – Зину. Знаете такую?

– Эту шлюху? – удивилась Оля. – Зачем она вам? Она вам не подходит, слишком проста.

– Мною движет личный интерес. – Гордеев положил руку на Олины пальцы. – Умоляю: не откажите в помощи.

– Вы такой нелепый, – сказала Оля пьяным голосом, – зачем вам эта падшая девица, когда есть я? – Она дернула плечиком, обнажая левую грудь.

Гордеев покачал головой:

– Не мне судить, кто пал.

– Но Зина вам нужна?

– Нужна: я знаю, последний раз ее видели в этом клубе.

– Здесь так шумно. – Оля поежилась, поправляя шаль. – Я вся дрожу от звуков. Пойдемте со мной в комнату отдыха.

– Там тихо? – уточнил Гордеев.

– Там пахнет духами и пудрой, а на зеркале выцветшая переводная картинка с яхтой. Говорят, эта картинка осталась от девушки, которая грезила парусными кораблями, а сама даже ни разу не побывала на море.

– Вы удивительный человек, Оля.

– Мне это говорят обычно спьяну, но вы, кажется, трезвы, господин Гордеев?

Гордеев улыбн улся:

– Такое чувство, что я знаю вас давным-давно.

– Шутник, – засмеялась Оля. – Осторожно, здесь ступенька. – Она открыла дверь в комнату отдыха, зажгла свет. – Садитесь: это табуретка для посетителей. У вас грустное лицо. Вас что-то тревожит?

– Ничего особенного. – Гордеев покачал головой. – Мне скучно жить.

– Ах, оставьте: это всем скучно. – Она наклонилась к нему и прошептала, обдав лицо горячим дыханием: – Xотите погладить меня по бедру?

– Не стоит, – тихо ответил Гордеев.

– Вы уверены?

– Совершенно.

Она отпрянула:

– Вы так милы; что ж, Зина… Зина-Зина-Зина… в последний раз она была тут неделю назад. Говорят, она задолжала денег своему сутенеру. Петя добрый мужчина, но из-за денег может озвереть.

Гордеев нахмурился:

– Он любит деньги?

Оля покачала головой:

– Он ничего не любит, он пустой. Как вы и я.

Гордеев поднялся:

– Вы знали, что Зина собирается замуж?

– Да.

– За него?

– Отнюдь. Ее жених другой. – Оля нахмурилась. – Я видела его всего один раз. Рассказывал ей что-то, щипал за кожу, смеялся. Страшный человек. Говорил что-то про счастье для… – Она закусила губу. – Что за счастье и для кого не помню, хоть убей. – Оля отвернулась к зеркалу. – Прошу вас, если это всё, уйдите. Мне надо привести себя в порядок. Я вспотела… – Она сняла шаль. – Возьмите, это ваше.

Гордеев покачал головой:

– Не мое.

– А чье?

– Не знаю: стащил с вешалки в гардеробе.

Оля расхохоталась:

– Господи, какой вы забавный.

Она привстала на цыпочки и чмокнула Гордеева в щеку.

– Спасибо вам.

– За что? – удивился Гордеев.

– Не знаю. Вы подняли мне настроение.

– До свиданья, Оленька.

– Счастливо!

Гордеев вышел. Оля достала из ящичка мобильник и набрала номер сына. Сын взял трубку, сказал «Мама, потом» и повесил трубку. Ну хоть жив – и ладно. Она застыла перед зеркалом. Я как будто существую, сказала она себе. А как будто и нет. Она вынула из ящичка фляжку с коньяком и сделала глоток; ей полегчало, и она сделала еще глоток, чтоб упрочить возникшую легкость, а потом еще один, чтоб почувствовать себя птичкой, и в конце концов выдула всю фляжку.

Гордеев вернулся к напарнику. Кошевой уже не спал. Гордеев достал из-за пазухи чашечку на цепочке, посмотрел на нее и сунул обратно за пазуху. Для чего вы таскаете с собой эту дурацкую чашку, хотел спросить Кошевой, но не спросил. Гордеев, видя, что Кошевой озадачен, решил, что он удивляется, зачем Гордеев ищет пропавшую проститутку. Вы, наверно, думаете, сказал он, что у меня возникли романтические чувства к Зине. Поверьте, это не так. На самом деле я ищу ее в связи с нашим делом.

Кошевой поднял голову:

– Что?

– Не верите? – разозлился Гордеев. – Зря. Какие чувства могут быть у меня к проститутке? Боже, я даже не спал с ней. Ну что вы мычите, Кошевой? Прошу вас: говорите внятно.

– Душно здесь, господин Гордеев, – сказал Кошевой. – Давайте выйдем.

– Давайте, – согласился Гордеев, – только, прошу вас, больше ни слова о проститутке.