Колыбельная

Гордеев не ответил, потому что ответ тут не требовался. Автомобиль двигался мягко, усыпляюще. Гордеев подумал, что если уснет в машине, то, скорее всего, не проснется. Он подумал об этом без страха, как будто смотрел остросюжетный фильм с собой в главной роли, сидя в зале, где от жующих людей пахнет попкорном и пивом. Он попытался вспомнить, когда в последний раз ходил в кино; кажется, это было одиннадцать или двенадцать лет назад, в конце мая, он тогда учился в Академии ФСБ. У них было практическое занятие: надо было проследить за условным шпионом так, чтоб он не заметил слежки; конечно же, он заметил и на следующий день явился к ним на теоретическое занятие, маленький вредный хорек, как назвал его про себя Гордеев, и в обидных выражениях поведал, где и как они прокололись. В то время у Гордеева был приятель по фамилии Шипик. Он сказал Гордееву после обеда: да ну их в задницу эти занятия, пошли лучше в кино. И они пошли в кино. Шипик весь сеанс ржал как лошадь, заставляя сидевших впереди оборачиваться. Но никто ничего не сказал Шипику, потому что он был крупный парень. Затем они направились в кабак. Шипик выпил пару кружек пива и стал задирать парочку за соседним столиком. Парочка не знала, как поступить. Мужчина бубнил: отстаньте от нас, чего вы пристали, отстаньте, пожалуйста, ну что вы делаете, вы ведь унижаете меня… Его спутница краснела и барабанила пальцами по столу. Гордеев сидел рядом с Шипиком, тупо разглядывая лужицу пролитого пива на столешнице; унего болела голова. Шипик обнимал Гордеева за плечи и ржал.

–Эй, братан,– говорил Шипик, повернувшись к соседнему столику,– сейчас мы с моим другом набьем тебе морду. Почему? Потому что нам твоя рожа не нравится, вот почему. А ты че смотришь, козочка? Давай лучше к нам, мы с моим другом покажем тебе, какие бывают настоящие мужики, ишь, отвернулась, фифочка, сейчас я твоему кавалеру начищу рыло, если не сядешь сюда, смотри, я даже стул тебе приготовил; ну же, садись быстрее, я же вижу, что ты хочешь, вон как глазки заблестели, можешь прямо мне на колени садиться, я тебе покажу своего дружка, га-га-га, тебе понравится мой дружок, он любит ласковые женские губки; аможет, ты хочешь прокатиться на мохнатом мотороллере? Я тебе устрою прогулку за небольшую плату, га-га-га, тебя ждут незабываемые ощущения, совсем недорого, га-га-га.

Хватит ржать, тихо попросил Гордеев. Шипик удивленно посмотрел на него; он подумал, что ослышался, и переспросил: че? Гордеев ударил его кулаком, чтоб в следующий раз Шипик не думал, что ослышался. Шипик, не ожидавший такого подвоха, с грохотом повалился на пол. Лицо у него сделалось обиженное. Гордеев поднялся и вышел из темноты прохладного бара. День был жаркий. Волны горячего воздуха растекались над тротуаром. Гордеев остановился в тени, чтоб унять головную боль, и закрыл глаза; он услышал голос мужчины, которого задирал Шипик, и торопливое цоканье каблучков по асфальту. Открыл глаза: мужчина уходил, гордо подняв голову, а девушка пыталась его догнать.

–Илюша!– отчаянно звала она.– Ну, подожди же!

–Нам не о чем с тобой говорить,– сухо ответил Илюша, но остановился.

Запыхавшаяся девушка догнала его и схватила за руку. Илюша развернулся и влепил ей пощечину. Девушка схватилась за щеку.

–За что, Илюша?– прошептала она.

–За то, что не поддержала меня, когда этот хам кидался в нас оскорблениями,– звонко ответил Илюша.

–Что?– Девушка помотала головой.– Что? Что ты такое…

–Если б ты поддержала меня, я бы ему врезал!– сказал Илюша.– Неужели ты не понимаешь, как важна для мужчины поддержка его женщины? Но ты улыбалась и вела себя, как шлюха!

–Илюша, я бы никогда…– пыталась оправдаться девушка.

Илюша был непреклонен:

–Пошла к черту.