Колыбельная для брата

– А что! Это идея. Вот только время выбрать…

Но яхта – не модель, время не выбиралось. Хорошо, что судьба улыбнулась Кириллу и привела его на улицу Осипенко…

На следующий вечер после разговора Деда с племянницей, который невольно подслушал Кирилл, отец попросил:

– Помоги мне бегучий такелаж на фок-мачте провести. Я понимаю, у тебя сейчас не те масштабы, но уважь престарелого отца.

Кирилл уважил. Они протягивали через крошечные блоки суровые нити и сосредоточенно сопели. Потом Кирилл спросил:

– Папа, а почему у нас нет машины?

Отец так удивился, что запутался в нитках и встал.

– А собственно… Что за бред? Ты почему это спросил?

– Ну… просто.

– Странно… – отец сунул пальцы за подтяжки и попытался приподнять себя. – Раньше ты об этом не спрашивал. Позавидовал кому-то?

– Да просто так подумал. Можно было бы всем поехать путешествовать…

Отец заходил из угла в угол.

– В принципе это мысль. Я и сам как-то думал… Но видишь ли, машина – это деньги, а у нас все как-то… на более важные вещи. И потом, с машиной столько хлопот: гараж, запчасти, техосмотры…

Он встал за спиной у Кирилла и смущенно произнес:

– Тогда у нас вот таких вечеров, пожалуй, не будет.

– Мы бы в гараже вдвоем возились. Тоже хорошо, – тихо сказал Кирилл.

– Неужели это так важно? – спросил отец.

Чтобы он не расстроился совсем, Кирилл засмеялся:

– Да ты не думай, что я так уж о машине мечтаю. Я только вспомнил. Про тебя говорят, что ты важная фигура, а важной фигуре, по-моему, полагается иметь "Волгу".

– Ну, во-первых, у меня есть служебная. А во-вторых… кто это говорит?

– Ты не знаешь. Женщина одна… Да не о тебе и разговор-то был, а обо мне, – успокоил Кирилл. – Она сказала: "Отец – фигура, а сын – обормот".

– Ну, это другое дело, – с облегчением вздохнул отец. Но потом все-таки спросил: – А собственно, почему ты обормот?

Кирилл вскочил со стула и крутнулся перед отцом на пятке.

– Наверно, из-за такого вида. Мама тоже говорит… Потому что босой все время.

– Подумаешь, – сказал Петр Евгеньевич. – Я в твоем возрасте тоже в башмаки не залезал. Босиком приятнее.

Кирилл был вполне согласен с отцом.

Сначала постоянно бегать босиком было трудновато, но потом понравилось. Кирилл теперь не только видел землю, но еще как бы пробовал ее на ощупь: шелковистую траву, нагретый песок у озера, прохладные лужицы на асфальте, которые оставила поливальная машина, горячие чугунные ступени на старинном мостике через овраг, бархатную пыль тропинок. Если даже закрыть глаза, все равно будто все это видишь.

А потом прибавилось еще одно праздничное ощущение – ребристая твердость новеньких педалей. Отец подарил велосипед – авансом в честь еще неблизкого дня рождения.

У Кирилла и раньше был велосипед – старенький, расхлябанный "подросток". Но он совсем рассыпался в прошлом году. А отец купил оранжевый складной "Скиф" – легонький, компактный, с мягким седлом и рулем, как у гоночного мотоцикла.

Кирилл тихонько замычал от восторга.

– Это пока вместо машины, – серьезно сказал отец. – Сгодится на ближайшие годы?

Кирилл нежно сказал:

– Лошадка моя… Да он в тысячу раз лучше машины.

Глава 5

Велосипед, как хорошая лошадь, требует ухода. Например, лошади надо время от времени менять подковы, а велосипеду заклеивать камеры. Этой работой Кирилл и занялся, вернувшись из школы в тот злополучный день, когда случилась история с кошельком. Мама ушла, а Кирилл снял с велосипеда шины…

Антошка вел себя благородно: тихо посапывал и смотрел свои младенческие сны. Но когда Кирилл поставил на место заднее колесо и подтянул конуса, Антошка, видимо, решил, что не стоит слишком баловать братца. Завозился и захныкал.

Кирилл мягко подскочил к деревянной кроватке, катнул ее туда-сюда и замурлыкал песню про серого кота. Антошка еще раз хныкнул нерешительно и опять засопел.

И в это время раздался длинный звонок.

Кирилл тихо помянул черта и прыгнул в переднюю. Распахнул дверь. На пороге стояла Женька Черепанова.

Она уже переоделась после школы и была теперь этакая принцесса в желтом мини-платьице, розовых гольфах и бантиках. Подумаешь, воздушное создание…

– Трезвонишь, как на пожаре, – злым шепотом сказал Кирилл. – Ребенок в доме.

– Ой, прости, пожалуйста, я забыла.

Кирилл молча пошел в комнату. Женька двинулась за ним.

– Пыль с улицы можно бы и не таскать в комнату, – заметил Кирилл.

Черепанова стала торопливо расстегивать белые сандалетки. Потом осторожно, словно кошка на горячую железную крышу, ступила розовыми гольфами на колючую циновку из морской травы. Сразу видно, не ходила босиком девочка.

Проснувшийся Антошка не ревел, но и спать не собирался. Пускал пузыри и беззвучно улыбался с видом полностью счастливого человека. Женька на цыпочках подошла следом за Кириллом.

– Ой, какой хорошенький…

Хорошенький Антошка деловито распинал пеленки и выдал крутую прозрачную струю. Женька неловко хихикнула.

– Салют наций, – сказал Кирилл. – В честь прибытия ее высочества Евгении Черепановой с официальным визитом… Ну-ка подвинься, пеленки буду менять.

– Может быть, тебе помочь? – нерешительно спросила она.

– Может быть, ты умеешь? – ехидно сказал Кирилл.