Колыбельная для брата

Ответное «Есть к повороту!» смешалось в скороговорку — это разом откликнулись шесть матросов.

Гранит надвигался, как летящий на всех парах бронированный крейсер.

Ну ещё чуточку, ещё сантиметр…

— Поворот!

Без рывка, мягко, но очень быстро закрутил он влево штурвал. До отказа… Всё же на долю секунды Кирилл опоздал: бушприт чиркнул по граниту и сбил камешек. Однако нос уже катился влево, паруса ослабли, и «Капитан Грант», потеряв скорость, закачался на встречной волне. Справа — остров, слева, совсем недалеко, — ребристый камень, заливаемый шипучими волнами.

Бушприт двигался всё медленней. Если нос не перевалит через ветер, парусник пойдёт кормой на бетонный блок, торчащий из-под воды (раньше там стояла мачта высоковольтной линии). Или грохнется правым бортом о скалу.

Ну, скорей же, скорей поворачивай!

Наконец ветер прямо в лицо.

— Стаксель на ветер!

Митька и без команды знал, что делать. Тоненький, вёрткий, он, цепляясь ногами за кнехт, почти вывалился за борт, растянул навстречу потокам воздуха нижний угол стакселя. Треугольный парус хлопнул и надулся, толкая судно назад и влево. «Капитан Грант» помедлил и словно бы с неохотным вздохом перешёл линию ветра.

— Под ветер…

Паруса натянулись, и судно легло на правый галс. Кирилл поставил руль прямо. Но скорости ещё не было, нос продолжал катиться влево, и острый камень быстро приближался к скуле парусника. Все видели, что он врежется в обшивку раньше, чем «Капитан Грант» скользнёт вперёд.

— Вправо руль… — умоляющим шёпотом сказал Дед.

Кирилл сердито дёрнул плечом. Ему и самому до боли в пальцах не терпелось крутнуть штурвал. Но он понимал, что, не имея хода, «Капитан Грант» совсем остановится, если кинется носом к ветру. И тогда уж точно окажется кормой на камнях.

Кирилл ждал волну. И она пришла, пришла вовремя — большая, в жёлтых полосах пены. Приподняла парусник, и он, верный своей привычке, сам рыскнул вправо. Чуть-чуть. Лишь настолько, чтобы увести выпуклый борт от проклятого камня. Камень прошёл рядом, едва не чиркнув по обшивке похожим на пилу краем.

— В двух сантиметрах, — сказал Алик.

Скорость нарастала, и Кирилл взял круче к ветру, уходя от гряды.

Опасность осталась позади. Позади остался эпизод из жизни экипажа маленького парусника на озере, которого нет на больших картах и о котором ничего не знают моряки, ведущие свои корабли по морям и океанам…

На Совиный мыс вырезались долго. У штурвала стоял Дед, Кирилл сидел у планшира, беззаботно глядя на волны и шевеля уставшими пальцами.

Когда прошли мыс и сделали ещё один поворот, увидели белый катер. Ныряя в волнах, он шёл от того места, где недавно стояла палатка. Кирилл успел разглядеть на корме маленькую тельняшку.

— Ну и ладно, меньше забот, — сказал Дед. — Зато спать будем спокойно.

И все молча с ним согласились.

— Уваливаем под ветер, — скомандовал Дед.

И они прекрасным, самым лучшим для парусника курсом — в полный бакштаг — понеслись к своей прежней стоянке, в тихую бухточку за Берёзовым мысом.

На южном берегу начали бухать взрывы: люди спешили остановить огонь…

Когда подходили к берегу, ветер ослабел и скоро совсем утих. С другой стороны, с северо-запада, неожиданно надвинулась лиловая туча. Грохнуло.

Грозу пережидали в тесной рубке, прижимаясь друг к другу и вспоминая недавнее штормовое плавание.

— Кир, у тебя нервы или канаты? — спросил Дед. — Я думал, что уже крышка, когда нас на камень волокло.

— Это у меня-то канаты… — усмехнулся Кирилл. — До сих пор мурашки по спине…

— Подумаешь, мурашки, — сказал Саня. — Будь у нас ордена, Кир точно бы заслужил.

— Орден мурашки первой степени, — ввернул Валерка.

— Я, между прочим, серьёзно, — сказал Саня.

— Если серьёзно, тогда не мне орден надо, а Митьке, — заметил Кирилл. — Он больше всех рисковал… Митька, ты жмурился?

— Не-а… У меня от испуга глаза растопырились…

В это время грохнуло изо всех сил.

— А молния в мачту не стукнет? — спросил Митька.

— Зачем ей в мачту стукать? На мысу вон сколько сосен, — успокоил Дед.

Митька подумал и сказал, что в сосну тоже не надо. А то опять лес загорится.

— После такого дождя ничего не загорится, — возразил Алик.

Дождь лупил тугими струями по фанерной палубе, и в рубке гудело.

Потом туча ушла за озеро и уволокла за собой ливень — словно на помощь пожарному десанту.

Все выбрались из рубки. Юрки первые прыгнули с борта и, взявшись за руки, побрели по мелководью к берегу. Вечерний воздух был свежий, послегрозовой. Гарь исчезла. Над дальним лесом ещё курились дымки, но были они уже слабые и нестрашные.

Звонко тенькала пичуга…

Потом был вечер, такой, как хотели, — спокойный и хороший. Растянули палатку, сварили картошку, Дед спел песни про беспутного папу-туриста и про бабушку, вступившую в секцию альпинистов. Алик рассказал о стычке марсиан с жителями Сиреневой галактики…