Читаем Колыбельная для двоих полностью

Колыбельная для двоих

В церкви она сложила руки для мольбы, стиснув пальцы с такой силой, что заныли костяшки, надеясь на то, что физическая боль поможет ее молитве быть услышанной. Рядом с ней на коленях стоял отец Криспин. Его лысеющая голова практически лежала на сцепленных в замок пальцах. Стоя с плотно закрытыми, крепко зажмуренными глазами, она слышала его дыхание, чувствовала его близость.

Церковь была пустой. В теплом воздухе пахло благовониями; алтарь был убран цветами, свет, проникающий в церковь сквозь цветные витражные окна, заливал скамьи и мраморный пол всеми цветами радуги. Мария почувствовала, что ее колени, стоявшие на подушечке, начали потеть. Она попыталась сконцентрироваться, попыталась мысленно закричать, чтобы заставить Бога услышать ее. Она представила в своих руках четки, вообразила, как перебирает в пальцах каждую бусинку. Апостольский символ веры, молитва Господня, три архангельских приветствия Богородице.

Что-то было не так. Она склонила голову, сосредотачиваясь на молитве еще сильнее. «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. И ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».

Она перешла к чтению приветствий Богородице. Литания звучала в ее сознании как-то бессмысленно, бесконечное повторение слов, гласных, согласных. Воображаемые четки исчезли. Одна молитва перетекала в другую.

Наконец, отчаявшись, утратив ниточку, связывающую ее с Богом, Мария открыла глаза и подняла голову. Ей нужен был образ. Она обвела взглядом алтарь. Сосредоточившись на фигуре Христа, распятого на кресте, она начала снова. «Боже милосердный, прости мне мои прегрешения и очисть от скверны…»

Но ей не удавалось сконцентрироваться. Что-то было не так. Что-то было неправильно. Рядом с ней, покорно склонив голову, стоял отец Криспин. Мария повернулась к распятому Христу и попробовала еще раз.

«Боже, помилуй меня! — взмолился ее разум. — Господи, Иисусе Христе, помилуй меня! Отец небесный, помилуй меня! Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня!»

Взгляд Марии остановился на статуе Девы Марии, стоявшей слева от алтаря.

«Пресвятая Троица, помилуй меня, грешную! Святой Дух, помилуй меня, грешную!»

Она с трудом сглотнула.

«Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй меня!»

«Господи, Иисусе Христе, милосерднейший, помилуй меня!»

«Господи, Иисусе Христе, свет от… свет от…»

Мария закусила нижнюю губу. Ее взгляд поплыл от Девы Марии дальше, следуя по своему собственному, не зависящему от нее маршруту.

«Свет от света, помилуй меня!»

«Господи, Иисусе Христе, премилостивый, помилуй меня!»

«Господи, Иисусе Христе, пречестный, помилуй меня!»

Когда ее взгляд приблизился к «Первой остановке Христа», Мария почувствовала, как ее охватило странное беспокойство. Она, не мигая, не видя ничего перед собой, смотрела и исступленно молилась.

«Боже! — вновь взмолился ее разум. — Скажи мне, что со мной происходит! Скажи мне, почему! Скажи мне, как! Никто не может мне помочь, кроме тебя! Доктор Вэйд не знает ответа. Отец Криспин не знает ответа. Только ты, Боже, ты знаешь, почему это случилось. Боже, помоги мне…»

Ее сердце бешено колотилось, подчиняясь напряжению, в которое погрузил тело ее разум. Мария закрыла глаза, попыталась освободить свой разум от оков, открыть свое сознание и мысленно воспарить к небесам. Она сделала глубокий вдох, дрожа, задержала дыхание, медленно выдохнула… и открыла глаза. На этот раз ее взгляд был ясным и сосредоточенным. Внезапно она поняла, на что она смотрела: святой Себастьян.

Забыв о своей молитве, Мария с интересом, словно загипнотизированная, смотрела на стрелы, пронзающие его мускулистое тело. Она изучала каждую кровоточащую рану, рассматривала натуженные сухожилия его обнаженного тела; рельефный живот и грудь. Ее взгляд блуждал по изогнутому, истерзанному телу и остановился наконец на его искаженном мукой, но прекрасном лице.

И тут она вспомнила. И в этот самый миг на нее снизошла сладкая безмятежность…