Колыбельная для двоих

— Нет, мам, не нужно! Он и так скоро приедет домой. Может быть, у него возникли какие-нибудь дела и он не пошел в тренажерный зал…

— Все в порядке, милая, успокойся. Я все сделаю.

Мария привстала на локтях, вслушиваясь в доносящиеся из комнаты родителей звуки. Она услышала, как Люссиль набрала номер, затем тихо попросила пригласить к телефону Теда, быстро поговорила с ним и повесила трубку. Через секунду она появилась на пороге комнаты с бледным лицом.

— Он сейчас приедет.

Мария откинулась на подушку.

— Ох, мама…

— Никогда не думала, что сделаю это. — Люссиль опустилась на край кровати, Мария увидела в глазах матери слезы.

— Ты знаешь о Глории? — прошептала она.

— Уже пять лет.

Мария сжала руки в кулаки и потерла ими глаза.

— Не плачь, милая.

— Почему ты это терпишь? — крикнула Мария. Слезы катились по ее щекам и капали на подушку. — Почему ты ничего не делаешь?

Люссиль, не вытирая слез, взяла руки дочери в свои и положила их себе на колени.

— Потому что, — попытавшись улыбнуться, сказала она, — я люблю твоего отца и хочу удержать его возле себя. И если это единственный способ, что ж, значит, так тому и быть.

Мария повернула голову набок и зажмурилась.

— Я ненавижу его…

— Не нужно. Он ни в чем не виноват. И, Мария Анна, не говори ему, что я обо всем знаю, хорошо?

Мария посмотрела на мать краем глаза.

— Как это? Ты ведь только что ему звонила?

— Скажем ему, что ты знала, что сегодня он не пошел в тренажерный зал, а пошел к своей клиентке, что ты случайно услышала ее имя, а я нашла ее номер в телефонной книге. Пожалуйста, Мария Анна.

— Он не заслуживает этого.

— Это не для него, милая, это для меня. Обещай, что ты не расскажешь!

Мария подняла голову и удивленно посмотрела на мать.

— Мне так жаль, — жалобно пропищала она.

— Все в порядке. Пусть это будет нашим маленьким секретом. А сейчас мы должны подготовиться к родам.

— Ой… — Мария схватилась за живот, — они стали еще сильнее, — прошептала она, — мам, сколько это будет длиться?

— Думаю, еще несколько часов.

Люссиль посмотрела на возвышенность, скрывающуюся под одеялом, и увидела, как она содрогнулась: живот сначала подался вверх, затем опустился.

— Мама…

— Да.

— Ты жалеешь, что я не сделала аборт?

Люссиль резко подняла голову.

— Мария Анна! Как тебе могла прийти в голову эта мысль!

— Я слышала, как вы с папой спорили, еще в июне. Я слышала, как ты просила папу найти кого-нибудь, кто бы избавил меня от…

— Ой, Мария Анна! Я же была не в себе! Ты же знаешь, я бы никогда не пошла на это!

— Из-за этого я и перерезала себе вены. Я думала, что вы с папой хотите, чтобы я избавилась от ребенка.

— Моя бедная, бедная девочка. — Люссиль погладила Марию по голове. — Я была пьяна. Ты же уже достаточно взрослая, чтобы знать, что нельзя верить словам пьяного человека.

— Ты думаешь, у меня родится монстр?

Люссиль больно прикусила внутреннюю сторону щеки и почувствовала на языке солоноватый, металлический вкус.

— Конечно, нет. У тебя будет чудная маленькая девочка.

— А ничего, что она будет недоношенной?

— Ни о чем не волнуйся, милая. Так, сейчас я пойду и поставлю кипятиться воду. Не знаю, правда, зачем, но так делают во всех фильмах.

Когда мать вышла из комнаты, Мария закрыла глаза. Ей было хорошо и легко; она медленно погружалась в мир грез. Спустя несколько минут Люссиль вернулась и села на кровать.

— Знаешь, мама, у меня есть одно воспоминание… или, быть может, это был сон? — Ее глаза были закрыты. — Я, кажется, сижу в детской кроватке, в комнате темно. Я слышу голоса, которые раздаются возле противоположной стены. Я слышу женский плач. Женщина кричит: «Я не хочу умереть». Потом раздается голос мужчины, но я не понимаю, что он говорит. Мама… эта женщина была ты?

— Тебе было четыре года, — прошептала Люссиль. — Тогда мы жили в другом доме.

— А что тогда происходило?

Люссиль закрыла глаза.

— Мне нельзя было иметь детей, Мария Анна. Врачи говорили, что у меня какие-то проблемы по женской части. Ты рождалась очень тяжело. После сорока восьми часов моих мучений врачи приняли решение делать кесарево сечение. С тех пор я стала очень бояться родов. Мы с твоим отцом не верили в такую вещь, как контроль рождаемости, и не пользовались защитными средствами, поэтому через некоторое время я снова забеременела, и это сильно напугало меня.

— Что произошло?