Колыбельная для слов

И лира-плач навек тебя покинет.

Но ты поймёшь, до двери провожая:

И свет горит, и боль ещё живая.

       НЕ КУКЛА

Больше не кукла – довольно играть

в тряпки, конфетки, гримаски!

Не повернутся мгновения вспять –

хватит примеривать маски,

жить чьей-то жизнью – чужой, не своей,

страсти и стыд усмиряя,

ёжиться в страхе, бояться теней:

девочка стала большая.

Пусть повелит мне лишь Бог, не судья,

кодекс приличий и правил –

в мир, где порою без чести нельзя,

Он мою душу направил.

Крыльями сильно взмахнуть и запеть –

нету призвания слаще!

Ах, как не просто по небу лететь –

дерзкой, живой, настоящей!

* * *

Не о любви… А так, о чём-то зыбком.

Со мною стол, диван, смычок и скрипка.

Со мною ночь и тень былых столетий.

Со мною жизнь, и я за всё в ответе:

За этот мрак, за боль людей и горе,

За кровь и пот, за слёзы и разоры,

За крики птиц, за то, что веет вьюга,

За то, что далеки мы друг от друга…

А впрочем, что я? Разве от разлуки

Горчит трава и леденеют руки?

Нет, те же птицы хороводят стаей,

И небо – холодней дамасской стали –

Струит рассвет на переплёт оконный…

Но струны рву покорные – о ком я?

Со мною мир, и он большой и светлый.

Со мной простор – в объятьях с лёгким ветром.

      * * *

Не полночью – счастьем

зажжён небосвод,

и звёзды в бесстрастном

течении вод

волнуют, колышут

реки колыбель.

И нежностью дышат

левкои и хмель.

Покоя не зная,

под тяжестью грёз,

от страсти вздыхая,

целует до слёз

беспечную речку

хмельная луна.

На глади колечком

свернувшись, она

качается зыбко.

Я таю без сна.

И даже улыбка,

и даже весна,

и все соловьи

мне не смогут помочь –

Я тихой любви,

я безумия дочь.

* * *

Не приучай меня к себе,

Не то привыкну к этой роли

И буду жить с собой в борьбе,

И скоро позабуду волю.

Не приучай меня, прошу,

А вдруг придётся расставаться?

Что я тебе тогда скажу,

Как разомкну твои объятья?

Как разорву привычный плен?

Где столько взять причин обманных,

Чтоб снова кровь по руслам вен

Втекла в меня свежо и пьяно?

Не приучай меня, мой свет,

Мой раб и господин невольный.

Не приучай. В тебе лишь свет

Моей невыплаканной боли.

* * *

Не ропщу. Не грущу. Не ищу. Забыла,

Как когда-то листва надо мной кружила,

Как светили, сияли и звали звёзды.

Не зову. Не кричу. Понимаю: поздно.

Я закрою глаза на одно мгновенье.

Мне осталось всё.

             И ещё – терпенье.

Мне сияют те же на небе звёзды.

А отняли только тебя…

                          И воздух…

* * *

Не стану я плакать, не стану я петь,

Не стану собою гордиться.

Волос моих шелковых выгорит медь

И выцветет платье из ситца.

Сегодня я письма сжигаю в огне,

А кажется – сердце сжигаю.

Пусть голос мой робкий окажется нем,

Пусть воздух зайдется в угаре!

А после… черемуха вздрогнет во сне,

Сирень упадет в изголовье…

Что счастье? Жизнь только привиделась мне

Горячей безумной любовью.

* * *

Нет, обвинять тебя отнюдь ни в чём не стану:

Наполнены вином два хрупкие стакана.

Наполнены огнём живые наши вены,

И месяц озорной глядит на нас сквозь стены…

Нет, нет, тебя винить – пустяшная забава.

Завёрнута печаль в роскошную оправу.

Игра была до дна исполнена участья,

Делился на двоих один кусочек счастья.

Нет, укорять тебя – речей пустая трата.

Нам радость Бог даёт, и Бог взимает плату.

Неистовый костёр перегорает быстро…

Но всё ещё летят в ночи беззвёздной искры.

Но всё ещё зола тревожит, обжигая,

И нежность всё живёт, хотя почти чужая.

И песня для двоих не до конца допета…

Последний дым костра растаскивают ветры…

* * *

Никуда сегодня не поеду.

Пусть других ведет дороги нить.

С пауком я поведу беседу,

Буду тихо сказку говорить.

Расскажу про горы и просторы,

И про то, как больно бьётся плеть.

Расскажу, как улетело горе, –

Стало больше не о чем жалеть.

И в углу за неостывшей печкой

Подпоёт мне весело сверчок.

Брошу я ему своё колечко –

Пусть в любовь играет, дурачок.

НО МУЗЫКА МОЛЧИТ…

А музыка ушла –

Был лёгким её шаг…

Молчат колокола.

Темна моя душа.

В душе живут разлад,

И горечь, и печаль.

Я просто солгала –

Казалось, невзначай.

Но кто-то отпустить

Мне этот грех не смог.

Возможно, только ты.

Быть может, это Бог.

А может, это всё

Привиделось в ночи?

Рассвет прогонит сон –

И песня зазвучит.

И я найду ключи

К любви твоей словам…

Но музыка молчит.

Она всегда права…

* * *

Ноченьки стали пусты и тихи,

В городе ватном.

Если в душе вдруг иссякли стихи,

Кто виноват в том?

Ветви деревьев окутал мороз

Хваткою грозной.

В том, что любовь нашу кто-то унёс,

Плакаться поздно.

Коркою жёсткой врезается наст

В землю седую.

Жаркий огонь, обжигающий нас,

Ветер задует.

Можно и так коротать свою жизнь –

Стылой ледяшкой.

И золотые слагаются из

Жалких медяшек.

Хватит надолго разменных монет

В чётком дней строе…

Только пронзит остывающий свет

Сердце живое.

* * *

Ночи безлунные,

            ноченьки звёздные!

Нам распроститься с обидой

                  не поздно ли?

Нам повстречаться с разлукой

                  не рано ли? –

Сердце покрыто рваными ранами.

Плакать о прожитой горечи

                  надо ли?

Встретимся с облаком,

встретимся с радостью,

Встретимся с музыкой,

с новыми песнями…

Только бы рядом,

                  да только бы вместе мы!..

* * *

Однако страсти две я знаю в мире этом:

Одна – с тобою быть, другая – быть поэтом.

Какая победит? Они друг с другом в споре.

А я – как разделюсь меж радостью и горем?

А я ну как пойму, какое чувство выше?

Я так тебя люблю, когда тебя я слышу.