Колыбельная для Титана

— Отличный вопрос, Ева! — заявила она, переворачивая третью и четвертую карты. — И мы сейчас узнаем на него ответ. Итак, что здесь имеется? Да ты посмотри только, какая неожиданность: пиковая дама и… здравствуй, семерка бубен! Наташа, ты не поверишь: тебя ждет еще один переезд.

Игнатова выразительно фыркнула:

— Вот уж сюрприз так сюрприз. Ты мне лучше скажи: что означает вот эта дама в твоем раскладе?

Полина мягко улыбнулась:

— Так ведь это не мой расклад. Ты эту карту сама вытащила, своей рукой. А означает она, что кое-кто кое с кем слишком суров.

— Это ты сейчас кого имеешь в виду?! — напыжилась Наташка, и я поспешила встать на защиту их только начавшей зарождаться дружбы:

— А давайте мы лучше к будущему перейдем! Полина, что там осталось?

Готесса хмыкнула, но послушно перевернула последние карты:

— Джокер и туз червей, — ответила, показывая нам расклад. Я присмотрелась:

— А разве джокер от этой колоды?

— Конечно!

— Но карта же меньше…

— Правда? — очень талантливо изобразила дурочку Полина. — Так джокеры всегда другого размера, но разве это сейчас имеет значение? Раз он так красноречиво говорит о будущем.

Мы с Наташей переглянулись.

— И что же он говорит? — спросила Игнатова таким тоном, будто ее совсем не интересовал ответ, но раз Полина все равно старалась и гадала, то ладно уж — пускай делится. Я тоже навострила уши. Не знаю, как готесса это делала — подтасовывала карты или на ходу придумывала им нужное объяснения, но ее история все больше походила на очень удачное и самое главное — правдивое гадание.

Знахарка кивнула и, подняв первую карту, с серьезным видом принялась объяснять:

— Туз червей означает великую любовь. А джокер, — она подняла вторую карту, — это препятствие на пути к ней. Помеха, которая может все испортить. И источник этой помехи кроется в тебе самой. Вот, что говорят карты, Наташа. Не избавишься от джокера… — Полина со скорбным лицом вздохнула и, бросив тоскливый взгляд на туза, швырнула его в камин. Эдаким небрежным, но при этом преисполненным торжественного величия жестом.

Несколько секунд мы дружно смотрели как карта полыхает ярким пламенем. Потом Игнатова задумчиво пробормотала:

— Егор нас убьет.

М-да, прямо, что называется, с языка сняла…

— Блин! — задумчиво выругалась готесса, которая, кажется, только сейчас, по нашим офигевшим лицам, поняла, что натворила. — А я-то всегда думала, что умру как герой. В какой-нибудь байкерской разборке, например.

— Да ладно… — промямлила я. — Егорушка добрый… он не станет сильно злиться.

— Злиться, может, и не станет, — громким шепотом возразила Игнатова, — но убытки компенсировать заставит наверняка. Причем, счет выставит такой — мама не горюй! Знаю я этих Соколовых. Добренькие-добренькие, а на Одесском рынке еврейскую бабулю переторговать смогли.

Мы с Полей содрогнулись:

— Кто знает, где найти мастера по изготовлению эксклюзивных игровых карт? — нервно спросила готесса. — Желательно работающего круглосуточно!

— Боюсь, такого найти можно только в сказке, — с глубоким вздохом ответила Наташа. — Но, как вариант, можно поискать того, который работает по будням с девяти до шести. Благо на это у нас есть целая неделя, аж до пятницы. В будни Егор вряд ли станет играть в карты. А вот в поезд колоду, скорее всего, возьмет. Так что пять дней — это наш лимит. Но, — тут она как-то очень загадочно улыбнулась, — у меня есть альтернативное предложение.

Я нахмурилась: весь ее вид говорил о том, что это предложение мне не понравится. Потому с такой улыбкой предлагают ограбить казино или взорвать Пентагон. А я, знаете ли, не сторонник экстремальных развлечений. Но Полина всегда была смелее. Потому, подавшись вперед, она вперилась в Наташку требовательным взглядом и заявила:

— Мы тебя внимательно слушаем!

Игнатова кивнула и выдала, пожалуй, то, что я была готова услышать меньше всего:

— Предлагаю обратиться за помощью к духам.

Честно говоря, не придумала ничего лучше, как вытаращиться в ответ. То есть, надо было, конечно, объяснить, что это «обращение» ничего не даст, духи не помогут и не отзовутся (лучше бы, конечно, не отозвались, а то ведь и послать могут!), и что предложение в целом попахивает какой-то ересью, но меня хватило только на то, чтобы уронить челюсть на стол и во все глаза уставиться на Игнатову. Блин, ну как?! Как ей вообще могло такое в голову прийти?!

— Нет, вы только не смейтесь! — по-своему поняла она наше с Полинкой оцепенение (в этот конкретный моменты мы были очень похожи: я, Казакова и тот манекен из подсобки биологички, на котором мы отрабатывали приемы искусственного дыхания). — Я понимаю, что это звучит как бред, но мы ведь ничего не теряем!

Ага, кроме здравого рассудка!

— И к тому же, у нас все готово: свечи, ночь, зеркало…

Я бросила на Полину грозный взгляд: а ведь не притащи она свою дурацкую стекляшку Наташке, может, и в голову не пришла бы эта «гениальная идея»!

— Ну, хорошо, — явно чувствуя за собой вину, решила задавить Игнатову аргументами готесса. — Допустим, духа мы вызовем. А дальше что?

— Попросим его восстановить карту!

Я хмыкнула: