Колыбельная для вампиров - 3 (СИ)

— Честно говоря, даже не знаю, с чего начать, — сказала она и грустно усмехнулась. — Мне это кажется настолько очевидным… Господи! Неужели вы не понимаете, что нельзя убивать забавы ради? И не важно, что эти подонки заслужили своё наказание. В аллее, глядя на то, как трое взрослых издеваются над малышом, мне пришло в голову, что мы ничем не лучше этих тварей. Поймите, ведь люди, по отношению к нам, всё равно что дети, — страшно волнуясь, выпалила она.

— Хороши детки, с ножичком в одной руке и с кастетом в другой, — сердито пробурчала Мари, но Соня, увлечённая миротворческой проповедью, её не слушала.

«Ну, я и дура! — уныло подумала Мари, вполуха слушая излияния подруги. — Зря не перерезала горло бандитам, когда была такая возможность. Теперь начнётся нудное разбирательство с дотошным выяснением, почему заявленные лицензии на убийство оказались неиспользованными». Отвлекшаяся было девушка, покосилась на застывшее лицо друга, и внимательней прислушалась к тому, что говорит их новоявленная мать Тереза.

— Я считаю, что неправильно всё, что мы делаем! Кто дал нам право безнаказанно убивать людей? Уж точно не они! Считаю, что такие действия по отношению к ним незаконны и аморальны! И ведь мало нам людей в качестве дичи для забавы, так мы ещё без их согласия вырываем молодежь из семей, для которых такая потеря страшное горе. Даже у нас многие не знают, что похищаемых людей зачастую используют в качестве подопытных кроликов в экспериментах по генетике. Думаю, наш институт не исключение, где так безжалостно эксплуатируют человеческий материал. Поймите, так нельзя! Это не по-человечески! При таком отношении мы теряем моральное право называться людьми…

— Спорный тезис. Я имею в виду право называться людьми. Соня, ты забываешь, что мы уже не Homo sapiens.

— Ладожский, ты не понимаешь! Речь идёт о том, чтобы научиться жить с людьми, как с равноправными партнерами. В любом случае, мы — составная часть человечества и должны придерживаться изначальных духовных ценностей…

— Ох, Сонька, ну и путаница у тебя в голове, — перебил её Иван. — Боюсь, это ты ничегошеньки не понимаешь. Знаешь, что сделает твоё распрекрасное человечество, стоит только ему обнаружить нас?

— Да, я понимаю, что конфликт возможен, но человечество уже ушло от поры резерваций и концлагерей. Толерантность для него уже не пустой звук. Посмотри, как изменилось отношение людей к тем же сексуальным и цветным меньшинствам.

— Их меньшинства и мы? — скривился Иван. — Беккер, ты в своём уме? Если человечество обнаружит в своих рядах нас, Übermenschen[1], то никакие резервации и концлагеря нам не светят, даже при самом благоприятном раскладе.

— Но почему? — в отчаянии вскричала девушка. — Ведь они мечтают о братьях по разуму. Посмотри, сколько фильмов и литературы на эту тему. Думаю, они уже готовы.

— Ха, готовы они! Мечтать это одно, а заполучить воочию братьев по разуму, совсем другое. Человечество поверит в наши миролюбивые устремления лишь тогда, когда мы будем лежать рядком, причём каждый с пулей в затылке.

— Ты специально нагнетаешь обстановку, чтобы только не признавать, что я права.

— Мы можем спорить до бесконечности, кто из нас прав. Поэтому просто прими к сведению, что лично я совсем не жажду оказаться в рядах твоего распрекрасного человечества, и жить в резервации на правах генетического уродца.

Иван хотел поставить точку в неприятном для него разговоре, но в полемическом задоре не сумел удержаться от соблазна переубедить любимую девушку. К тому же он опасался, что провозглашённая ею доктрина, может ей же выйти боком.

— Малыш, ты совершаешь ошибку, идеализируя людей, или выдаёшь желаемое за действительное, — сказал он, стараясь не впадать в лекторский тон. — Беккер, ведь ты же учила их историю. Разве человечество гордится и помнит даты достижений ума? Нет, в основном их дети учат даты кровавых вакханалий, а не великих открытий.

— Победы в битвах тоже требуют некоторого ума, — заметила Мари и замахала руками. — Молчу-молчу! Ты прав, человечество — это кровавый Молох, пожирающий собственных детей.

— Вот именно, — кивнул Иван. — Сонь, как врач, ты не можешь не знать, что человеческий социум имеет иерархическое построение. Конечно, по мере развития социум меняется и это тянет за собой изменение иерархии, но это не отменяет главного. Даже если на Земле останутся только два человека, то один из них будет главенствовать, а другой ему подчиняться. Отсюда вывод: твоё разлюбезное человечество всего лишь болтает о равноправии и толерантности. На деле его нет, никогда не было и, смею тебя уверить, никогда не будет. Да, их политики, борясь за влияние на Олимпе власти, покупают себе избирателей тем, что идут на некоторые уступки тем, кто слаб и не может добиться признания своих прав самостоятельно, будь то женщины, чёрные или секс-меньшинства.

— Это неправда. Все они долго и упорно боролись за свои права.